— А хочешь, мы Юрке тоже пирожные купим? — спросил мужчина, заговорщически подмигнув девочке.
Она уставилась на него с удивлением.
— Юрке? Пирожные? — и, смущенно захлопав ресничками, переспросила: — А можно?
Сердце Олега едва не разорвалось от боли. Разве так должно быть?! Ребенок спрашивает разрешения на то, можно ли купить еще пирожных для брата?!
— Конечно, можно, — заявил мужчина и, подозвав официанта, повторил заказ. — Сейчас принесут.
Даша засветилась, засияла, как лампочка. Черные глазки улыбались, как растягивались в улыбку и ее губки. Она тепло выговорила:
— Спасибо.
А Олег, наблюдая за ней и слушая ее внезапную болтовню, нервно кусал губы и думал о том, каким же негодяем нужно быть, чтобы довести ребенка до такого состояния!?
Как неправильно, как дико, как страшно…
А Даша воспринимала всё как факт. Такой была ее жизнь. Именно такой, другой она не знала, а если и знала, то с трудом могла вспомнить, что значит быть любимой. И сейчас она радовалась этим минутам счастья, как и положено радоваться ребенку, наивно, невинно, чистосердечно.
Дома Юрка опять спрашивал, откуда у нее деньги. И Даша рассказала брату о встрече с дядей Олегом.
— Этот тот самый добрый дядя, который тебе уже подавал? — переспросил брат. — Да? Он снова приходил?
Даша улыбнулась брату, села рядом с ним на кровать и утвердительно кивнула.
— Да, он снова приходил, — она достала из кармана пакет и протянула его брату. — Мы в кафе ходили, и он мне пирожные купил. И тебе тоже. Сказал, чтобы я тебе передала.
Глазки мальчика загорелись. Ерзая на кровати, Юрка чуть ли не прыгал на месте от радости. Уставился на сестру, словно не веря своим глазам, но с таким восхищением, с такой надеждой!
— Правда-правда? — сияя от счастья, переспросил он. — Для меня? — и потянулся ручками к пакету.
Даша кивнула, ощущая, как тепло растекается по телу при виде улыбки брата.
— Да, это тебе. Ешь.
Юрка еще пару мгновений смотрел на пирожные, покрытые кремом, а потом, облизнувшись, накинулся на них, жадно запихивая в рот.
— Юр, ну, не торопись ты, — рассмеялась девочка, — подавишься ведь!
Тот замотал головой, широко улыбаясь. И, налегая на пирожные, выдавил:
— Неа…
Даша снова рассмеялась. Как мало, оказывается, нужно для счастья.
— Как ты сегодня? — заботливо поинтересовалась она. — Голова не болит? А горло? Температуру мерил?
Юрка, доев последнее пирожное, вытер руки и посмотрел на сестру.
— Не было температуры. А еще дядя Леша заходил, пока тебя не было.
Даша вмиг напряглась.
— Что он хотел?
— Хотел с тобой поговорить, — опустив глаза, пробормотал Юрка и откинулся на подушки. — Я сказал, что ты на площади.