— Хочешь добавки? — спросил он и предложил Малышке шарик каши.
Та с интересом уткнулась носом в густую массу и тут же отстранилась. Кусочки белой каши прилипли к ее усам. Малышка фыркнула и сморщилась, явно испытывая отвращение к подобной еде. Эта картина вызвала всеобщий смех, который был тем радостнее, что принес всем собравшимся облегчение после неприятного разговора. Энджел схватила львенка и прижала к себе.
Напряжение спало, и все снова вернулись к трапезе. Их руки — со светлой и темной кожей, большие и маленькие — двигались между котелком и горшком, иногда даже соприкасаясь. Снаружи послышался крик ночной совы и кудахтанье цесарок, прятавшихся на ночлег среди деревьев. Тишина приносила успокоение и на время прогоняла прочь тягостные воспоминания. Эмма еще раз взглянула на развешанные фотографии — сверху на них смотрел настоящий пантеон львов.
Выпив последнюю чашку чая, Джордж сказал:
— Наверное, уже пора спать.
Эмма еле сдержала зевок. Хотя было еще не поздно, она чувствовала себя уставшей — они встали очень рано, к тому же за это время произошло слишком много событий. Она взглянула на Энджел — та сидела на полу с полузакрытыми глазами, прислонившись к плечу Мойо. Эмма повернулась к Дэниэлу. Интересно, он уже поинтересовался у Джорджа, где тот собирается их размещать?
— У нас есть спальные мешки и сетки, — сказал Дэниэл Джорджу.
— Сетки вам не понадобятся, — ответил старик. — Здесь чересчур сухой воздух для москитов.
— Я все равно возьму, — поспешила вставить Эмма. — Ведь сетки защищают не только от москитов, но и от скорпионов, пауков, мышей и, возможно, даже змей.
— Я всегда сплю на открытом воздухе во время сухого сезона, — продолжал Джордж. — Но если вы предпочитаете крышу над головой, то моя хижина свободна. Есть еще домик для гостей. Ндиси выдаст вам раскладушки.
Он встал на ноги и выпрямил свою затекшую спину. Тут же среагировав на его движение, Мойо подняла голову. Джордж кивнул ей.
— Ты ведь составишь мне компанию, старушка?
Львица и человек посмотрели друг другу в глаза, как будто обменявшись мыслями и общими воспоминаниями. Затем Мойо поднялась, чем привела в легкое замешательство своих детенышей. Энджел тоже встала, все еще держась за густой мех львицы, словно боялась, что ее оставят одну.
Джордж снял с крючка лампу и направился к выходу. За ним последовали Мойо, Энджел и трое львят.
Эмма смотрела на них, едва веря своим глазам. Они шли из дома, чтобы ночевать под открытым небом, с таким видом, как будто это было в порядке вещей.
Ндиси покачал головой и, вздохнув, сказал: