— Энджел, сядь, пожалуйста, — сказала Эмма. — Нам нужно с тобой поговорить.
Энджел пододвинула стул и забралась на сиденье. Дэниэл занял свое место за столом, рядом с Джорджем. Эмма собралась с духом. Девочка сидела, выпрямившись и сложив перед собой руки. Она выжидающе смотрела на Эмму.
— Энджел, из Англии приехал твой дядя, — начала Эмма. — Он сейчас в Аруше.
Энджел окаменела, но промолчала.
— Ты его знаешь? — спросила Эмма.
Энджел пожала плечами.
— Я знаю, что у меня есть дядя, но я никогда с ним не виделась. — Она ненадолго замолчала, а затем разразилась потоком слов: — Я не хочу уезжать и жить с ним в Англии. Я говорила об этом Лауре. Мне все равно, что у него есть большой дом у моря. Я хочу остаться здесь.
— Твоя мама говорила с тобой о переезде в Англию?
— Она сказала, что мой дядя позаботится обо мне, если с ней что-нибудь случится. Она вписала его имя в свой паспорт. — Глаза Энджел горели синим огнем. — Я его выбросила.
— Полиция нашла паспорт, — вставил Дэниэл. — Они показывали его нам.
Губы Энджел упрямо сжались.
— Я хочу остаться в Танзании, чтобы быть с Мойо и верблюдами. Я хочу видеться с моим другом Зури и сестрами милосердия. И я должна поехать в маньяту, откуда была Валайта, как и обещала Лаура. — Она высоко подняла голову. — Я не могу отправиться в Англию.
Эмма по очереди взглянула на Дэниэла и Джорджа. Ни один из них не отреагировал; они по-прежнему придерживались мнения, что разговор с девочкой должна вести она. Эмма откашлялась.
— Похоже, что Лаура назначила своего брата твоим законным опекуном.
— Мне не нужен опекун.
— Энджел, у тебя должен быть опекун. Это закон. У детей должен быть кто-то, кто за них в ответе.
Энджел улыбнулась, словно только что заработала очко в игре.
— Тогда я хочу, чтобы моим опекуном стала ты.
Эмме показалось, что она ослышалась. Но выражение, с каким девочка смотрела на нее, свидетельствовало о серьезности ее слов.
— Я смогу остаться в питомнике и помогать Джорджу и Ндиси. Ты можешь навещать нас и делать вид, что ты моя тетя, — с жаром добавила Энджел. — Или же я могу жить на станции с тобой, Дэниэлом и верблюдами. Мне все равно, лишь бы только не ехать в Англию.
Она продолжала говорить, словно боялась позволить кому-либо вставить слово.
— Мы бы могли все вместе поехать в путешествие. Я покажу вам маньяту Валайты, деревню со смоковницами и сестер милосердия.
— Стой, помолчи, — прервала ее Эмма. — Энджел, ты не можешь остаться в питомнике или на станции.
— Но от меня будет польза. Я умею готовить, мыть посуду. Я умею делать множество вещей. — По лицу Энджел пробежала дрожь. Она словно стала меньше, закрылась в себе. — Разве вы не видите? Это правда.