— Малышка провинилась, — обеспокоенно произнесла Энджел. — Она нашла твою сумку.
Энджел показала предмет разговора. На тонкой итальянской коже виднелись отметины зубов, один карман был наполовину оторван, а ремешок основательно пожеван.
— Все твои вещи по-прежнему внутри, я проверила. — У Энджел был несчастный вид. — Мне правда жаль. Я знаю, что она для тебя значит.
— Ничего страшного. — Эмме было трудно говорить. По сравнению с тем, как по ее вине расстроилась Энджел, сумка лишилась в ее глазах всякой ценности. — Все в порядке, не волнуйся.
Энджел облегченно улыбнулась и ушла. Эмма вернулась к подметанию пола в столовой. Она попросила Ндиси дать ей работу — любую — в надежде отвлечься от терзающих ее мыслей. Но ничего не получалось: Эмма продолжала раз за разом перебирать причины, по которым опекуном Энджел должен был стать именно ее дядя. Тот факт, что он вот так запросто мог сесть в самолет и прилететь сюда, чтобы забрать тело сестры, свидетельствовал о приличном состоянии. Он смог бы обеспечить Энджел хорошее образование. Она будет заниматься спортом, брать уроки музыки и на каникулах ездить в путешествия, как другие английские дети. Эмма с трудом могла представить Энджел в таком мире или поверить, что все эти вещи компенсируют девочке утрату верблюдов, львов и ее дома. Но эта девочка достаточно сильная. Она сможет приспособиться. Выжить.
Продолжая подметать, Эмма вернулась в мыслях к тем коротким мгновениям, когда она всерьез задумалась о возможности остаться здесь и попытаться получить опеку над Энджел. Она удивленно покачала головой. Если бы она рассматривала ее так, как обычно поступала в подобном случае — с точки зрения логики и здравого смысла, — то не увлеклась бы этой идеей ни на секунду. Это было невозможно по десяткам причин. То же самое касалось идеи оставить свой исследовательский проект, чтобы присоединиться к Дэниэлу на его станции в этом забытом Богом месте. Эмма чувствовала себя как человек, потерявший равновесие и ступивший в стремительную реку. Ее могло унести течением, но она вовремя успела выбраться из реки.
Сейчас, сидя у костра, Эмма краем глаза следила за Дэниэлом. Он сидел с опущенными плечами и молча смотрел на угли. Она почувствовала появившуюся между ними отчужденность. Видимых причин для этого не было — Дэниэл не винил ее за сделанный выбор. Но их отношения были подобны живому организму. И то, что произошло, произвело на них эффект, который невозможно было ни контролировать, ни предсказать. Эмма попыталась нарушить молчание.
— Я видела, как вы с Джорджем рассматривали карту, — тихо произнесла она. — Что вы обсуждали?