Джордж стоял, открыв рот, не зная, что сказать от переполнявшей его радости и удивления.
Министр снова переключил внимание на Энджел. Джошуа не наклонялся, чтобы быть на одном уровне с ней, — он просто посмотрел на нее сверху вниз как человек, привыкший быть выше окружающих.
— Сейчас я задам тебе несколько вопросов, Энджел. Где ты родилась?
— В маньяте со смоковницами.
— Да, я знаю, где это. Вы долго там жили с мамой?
— На самом деле мы там не жили. Мы нигде не жили. Мы просто путешествовали с верблюдами, останавливаясь в местах, где требовалась наша помощь. Когда у нас заканчивались лекарства, мы возвращались к сестрам милосердия, чтобы взять еще. Когда у нас заканчивались деньги, мы шли в город и находили банк. — Энджел рассказывала со знанием дела. — У мамы было много денег, но мы никогда не тратили их понапрасну.
— У Лауры был трастовый фонд от отца, — пояснил Джеймс. — Я понятия не имел, чем она тут занималась. Мы перестали общаться много лет назад. У нас были совершенно разные представления о жизни. Она всегда была безудержной, упрямой, впутывалась в сумасшедшие авантюры. Я думал, что она просто… хорошо проводит здесь время.
— Мы хорошо проводили время! — воскликнула Энджел. — Мы делали все, что хотели.
Эмма почувствовала надлом в ее голосе и погладила девочку по плечу. Через тонкую материю она почувствовала тепло ее тела.
— Тебе нравилась такая жизнь? — спросил Джошуа. — Только ты и твоя мама.
— Вместе с нами были Мама Киту и Матата, добавила Энджел.
— Кто это такие?
— Наши верблюды. Мама Киту очень хорошая. Она отправила Эмму искать меня.
Джошуа ласково улыбнулся.
— Так ты хочешь, чтобы все было, как прежде?
— Она всего лишь ребенок! — возразил Джеймс.
Джошуа покачал головой.
— Она похоронила мать своими руками. Жила с львицей. Она не «всего лишь» ребенок.
Он снова повернулся к Энджел и заговорил с ней на маа. Эмма уже могла отличить характерные интонации этого языка. Джошуа перекинулся с девочкой несколькими репликами, и Эмма поняла, что в его последнем предложении прозвучал вопрос.
— Я хочу остаться с Эммой и Дэниэлом, — ответила Энджел с уверенностью в голосе. — Я хочу видеться с Мойо и ее львятами. — Когда она говорила, Джеймс подходил к ней ближе и ближе, словно его притягивали ее слова. — Хочу ходить в гости к своему другу Зури. И к монахиням. Мне надо поехать в маньяту у подножия Ол Доиньо Ленгаи. Мне нужно передать кое-что их вождю. А еще я учу Ндиси вязать.
Джеймс посмотрел на нее так, как будто он впервые должным образом увидел Энджел. Восторг и изумление смешались на его лице с тенью разочарования и потери. Джошуа следил за его реакцией. Когда Энджел замолчала, министр обратился к Джеймсу как можно более доверительным тоном: