Она внимательно посмотрела на него своими зелеными глазами:
– Ты ее очень любишь, да? Я подумала, что она уже стара, чтобы нянчить Рафика, но она, наверное, была еще твоей няней.
– Она заменила мне мать, – признался он, сам поражаясь своему признанию.
– Твоя мама рано умерла?
Адан невесело рассмеялся.
– Нет. Она до сих пор в полном порядке. У нее великолепный дом и при нем целый двор. Она рассказывает всем своим друзьям, как гордится тем, что ее сын – король. Если бы она могла привести меня к ним и потрепать за щеку, гордилась бы еще больше.
– Сочувствую, Адан, – тихо сказала она, нахмурившись.
Он неловко пожал плечами:
– Для моей матери дети были словно трофеи. Ценные приобретения, которые можно показывать другим. Дети ее раздражали, поэтому она предпочитала видеть нас только при параде. И отсылать прочь, как только мы произвели нужное впечатление.
– Значит, Калила вырастила тебя?
– Да. Она всегда была рядом, лечила наши ссадины и обнимала, когда мы в этом нуждались. – Он вздохнул. – Она должна была бы спокойно жить на пенсии, но больше было некому…
Он осекся. Изабелла отвела взгляд и прижала руку ко рту. Когда она повернулась к нему, ее глаза блестели, но она не плакала. Улыбка вздрагивала на ее губах.
– Я же говорила, что ничего не могу сделать как следует, – сказала она. – Может, было бы лучше, если бы ты вообще меня не нашел.
Недавно он и сам так думал, но не хотел ей об этом говорить.
– Почему бы нам не подумать о настоящем, хабибти? Прошлого не изменишь.
– Ты и вправду такой всепрощающий? – спросила она, приподняв бровь. – Или просто наслаждаешься создавшимся положением?
Несмотря на нежелание сердиться, клубок гнева снова зашевелился у него внутри. А еще вины, потому что он действительно наслаждался сексом. Может быть, даже слишком.
– Мы провели вместе одну ночь, Изабелла, – сказал он. – Не начинай строить планы на этом зыбком основании.
Изабелла сама не знала, зачем поддела его. Почему она просто не плыла по течению, наслаждаясь завтраком и чудесным послевкусием ночи?
Потому что была испугана. Испугана тем, что происходило между ними, своими чувствами к нему и сыну. Она уже сейчас понимала, что, если ей придется уйти, она не вынесет этого. И она пыталась вернуть себе чувство реальности.
А в реальности у них был секс. Умопомрачительный секс, но не более. Одной ночи наслаждения, даже если до этого он три года хранил целомудрие, было недостаточно, чтобы он захотел оставить ее навсегда.
Она понимала это и сама, но хотела услышать от него, чтобы очнуться. Ей нужно было увидеть его осуждение вместо тепла, чтобы оставаться на земле. Этот мужчина не собирается влюбляться в нее, не был влюблен и раньше.