– Мои родители развелись, когда мне было одиннадцать, – сказала она. – После этого я очень редко виделась с матерью. Отец не отпускал меня в Штаты, а мама не приезжала в Джафар. Сначала она часто звонила мне, но постепенно звонки прекратились. В конце концов, она стала для меня чем-то вроде друга по переписке.
– Ты чувствовала неловкость, остановившись у нее?
– Да. Мы были разными. Думаю, я привела ее в ужас.
– Почему ты так думаешь?
– Она очень независимая. Я думаю, ей не понравилось, как меня воспитал отец. – Первые дни в доме матери Изабелла привычно ждала указаний. Она вспоминала об этом с отвращением.
– Ты не любишь об этом рассказывать, – сказал он.
Она покачала головой:
– Да, но, может быть, это нужно сделать. Может быть, я вспомню больше, если не буду прятаться от тяжелых воспоминаний.
Он нахмурил брови:
– В каком смысле тяжелых?
Изабелла пожала плечами:
– Я была всего лишь ребенком, ты же знаешь. И я всегда чувствовала, что разочаровываю моих родителей. Отец хотел мальчика. Мать хотела угодить отцу. Они развелись из-за меня.
– Люди никогда не разводятся из-за ребенка. Ты не виновата.
Она с недоверием посмотрела на него:
– Разве нет? Почему же ты тогда хочешь развестись со мной?
Его лицо приняло недовольное и обеспокоенное выражение.
– Это другое дело, Изабелла.
– Но ты хочешь развестись со мной, – настаивала она. – В этом отношении ничего не изменилось.
Он бросил салфетку на стол.
– Тебе не кажется, что несколько преждевременно обсуждать наше будущее после всего лишь одной ночи?
Сердце Изабеллы дрогнуло.
– У тебя была масса времени, чтобы обдумать свое будущее.
– Чего ты хочешь от меня, Изабелла? – Его глаза сверкали. – Я дал тебе провести это время с нами. Это все, что я могу обещать сейчас.
Зачем она его задирала? Она чувствовала себя такой уязвленной, потерянной, одинокой, что не могла удержаться. Захотелось, чтобы кто-нибудь сказал ей, что все будет хорошо.
Впрочем, она понимала, что этого не произойдет. Адану, может быть, нравилось ее тело, но в его планы не входило лечить ее израненную душу.
Из-за кома, подступившего к горлу, она не могла больше есть.
– Мне совершенно не нравится проходить испытания на пригодность к присутствию в твоей жизни. – Она поднялась, крепко сжав кулаки. – И я не за этим сюда приехала. Ты прав, дело действительно в Рафике. Так что я обращу свое внимание к нему.
– Что ты хочешь этим сказать? – угрожающе спросил он.
Она подняла голову:
– Я хочу сказать, что прошлая ночь была ошибкой, которую я не повторю. А если ты хочешь разделить со мной постель, тебе придется принять меня в свою жизнь.