— Вам как всегда?
— Без изменений, — отозвался Калинкин благосклонно, а про себя подумал: «Чует поживу, гнида».
В мгновение ока приволокли салат из крабов, икру и много хлеба. Умяв все это за минуту, Сергей Владимирович выкушал бутылочку пивка и навалился на салат «Московский», который прошел неплохо в дуэте с бужениной. Немного полегчало. Принесли маслины. Наплевав полную тарелку косточек, Калинкин шумно выжрал здоровенный горшок солянки, интеллигентно утер рожу салфеткой, рыгнул и в ожидании жареной цыпы задумался.
До такой вот жизни он долго пер. Начиналось-то все как безрадостно: ботиночки БЭПЭ — прыжковые значит, ранец РД — десантный то есть, и катись ты, рядовой диверсант двести сорок восьмого отдельного разведывательного батальона СПЕЦНАЗ Серега Калинкин, по кличке Утюг, вниз, туда, где за снежной каруселью и земли-то не видать вовсе.
Сейчас кликуха у него не в пример той, давней, гораздо цивильней и звучит гордо — Стеклорез. Коротко, и для понимающих ясно.
Сергей Владимирович вздохнул и сноровисто принялся выламывать покрытые золотистой корочкой курячьи ноги, макая сочное, исходящее соком мясо в соус ткемали. Захотелось пить, и, осушив большой бокал «Цаликаури», он почему-то вдруг вспомнил вонючую жижу афганских арыков, от которой половина его взвода подхватила гепатит, а перед глазами возникло лицо замкомвзвода сержанта Карпенко, лежащего в мутно-кровавой луже, вытекавшей из разорванного мочевого пузыря, и в ушах Калинкина раздался хриплый, предсмертный шепот раненого: «Лейтенант, добей, Богом прошу».
Сергей Владимирович потряс широколобой, лысоватой башкой, и видение исчезло, уступив место красочной батальной сцене. Вот он, молодой капитан Калинкин, во всей своей первозданной красе сокрушает челюсть своему прямому начальнику — подполковнику Коневу, салапету поганому, пороха не нюхавшему, а вот и финал побоища: победитель с позором отправляется без пенсии и выходного пособия в народное хозяйство, — спасибо за службу, болезный.
Стеклорез вздохнул тяжело и принялся обгладывать самое вкусное — хрустящее, прожаренное мясцо на крыльях. Да, хреново пришлось ему тогда, после дембеля — ни кола ни двора, ни специальности какой цивильной, — и возник вопрос: каким же путем брести ему к светлой победе коммунизма? Хорошо, что мир не без добрых людей, — быстренько дали шоры, капитану-спецназовцу дорожку указав.
От цыпы остались чисто обглоданные косточки, и за свиную бастурму Сергей Владимирович взялся уже не торопясь, пережевывая каждый кусок тщательно и неспешно размышляя о смысле жизни. Это ведь только кажется, что на ноль помножить что-то — дело простое. Нет, искусство это, и заниматься им должен специалист. Можно, конечно, килечницей — ломом — раскроить башку клиенту ночью в подворотне, но это почерк дилетантов, которые сгорают моментально и зависают на долгие срока. Не трудно, скажем, всадить терпиле «турбинку» из ствола двенадцатого калибра, но после тоже неприятностей наверняка не оберешься. Нет, что ни говори, работать клиента должен профессионал, владеющий реальным опытом мокрухи, и, конечно, не случайность, что практические навыки Сергея Владимировича в эпоху перестройки даром не пропали.