— Ты что же творишь, пидер вонючий? — Из иномарки под хлопанье дверей вылетели двое — в куртках — «пилотах», стриженые и крутые, как вареные яйца.
Мгновенно сказавший лишнее братан заполучил увесистый пинок чуть пониже живота и, согнувшись, упал на снежок, а его товарища решивший не вступать в полемику майор с ходу ухватил чуть пониже кадыка и не торопясь пальцы сблизил — раздался хрип, лицо любителя острых дорожных ощущений посинело, и он присоединился к лежащему у колес водителю. Глянув на них мельком, Сарычев распахнул дверь и вытащил из джипа третьего члена экипажа, добровольно выходить не пожелавшего. Энтузиазма на его прыщавой харе не наблюдалось, и, слегка тряханув пассажира за отворот куртки, едва не сломав ему при этом шею, майор произнес с неподдельной горечью:
— Что ж это вы, голуби, дистанцию не блюдете, машину вот мне шваркнули, а? Денег давайте, а то настроение у меня неважное сегодня, сокрушу, — и подтолкнул еще стоявшего на ногах братана — мол, озадачься, родимый.
В этот самый момент обладатель отбитого мужского достоинства, видимо несколько оклемавшись, начал подниматься на ноги, хватаясь при этом за газовый ствол РГ-89, из которого так хорошо пуляется дробью. Развертывание дальнейших событий Сарычев ждать не стал, а, мгновенно дистанцию сократив, мощным ударом в лоб вырубил стрелка напрочь. Он упал лицом вниз и замер, а ошалевший от увиденного, пока еще здоровый, братан привычным движением сноровисто выгреб содержимое карманов лежавших коллег, потом добавил свои кровные сбережения и, получив апперкот в челюсть, оказался настоящим другом — тихо залег рядом со своими подельщиками.
По-прежнему ощущая себя воином, не ведающим жалости к врагам, майор выкинул ключи от джипа в сугроб, туда же зашвырнул «газуху» и покатил домой, — нынче денег у него было в избытке. По пути он заскочил на «барыгу», приобрел для Маши электрошокер — сердце надо беречь, — и уже на подходе к дому его вдруг посетила мысль, что, судя по всему, насиловали и мочили девиц непосредственно в лайбе. Ехать домой расхотелось, и Сарычев медленно попилил в крайнем правом ряду, пристально вглядываясь в голосующих молодых женщин, помня мудрые слова о том, что попытка не пытка.
Наконец он увидел подходящую — радужное сияние вокруг ее тела стремительно блекло, — и, ощутив, что сегодняшнюю ночь она вряд ли переживет, Сарычев на ее призыв не откликнулся, а проехав чуть вперед, остановился. Девица томилась недолго — через минуту ее подобрала белая «девятка» и стремительно повлекла куда-то в район Парголова. Водила в лайбе был классным, и Сарычев больше чем на три корпуса его не отпускал, хорошо понимая, что тот легко может оторваться с концами. Наконец выехали на Выборгское шоссе, и передний привод дал о себе знать — «девятка» начала быстро уходить. Особо упираться рогом майор не стал, и когда наконец он ее догнал, то вокруг уже было полно народа: под покровом быстро опустившейся темноты машина на полном ходу въехала в бампер не пропустившего ее «КамАЗа», и на то, что осталось от пассажирки, сидевшей на переднем «месте смертника», Сарычев и смотреть не стал — не на что было. Первый блин оказался комом, и, чувствуя свою причастность к ее смерти, он развернулся и покатил домой, прекрасно различая окружающее в темноте, и вспомнил про габаритные огни, лишь когда менты сняли с него штраф.