Аристократия в Европе, 1815–1914 (Ливен) - страница 156
В таблице 9.4 [Таблица 9.4] представлено семь аристократических семей из Восточной Пруссии, Бранденбурга и Померании, а именно графы Дона, Денхоф, Клейст, Шуленберг, Финк фон Финкенштейн, Арним и Лендорф. В каждом поколении представителей этих семей, родившихся между 1775 и 1875 годами, примерно половина избрала для себя поприще армейского офицера. К ним не относятся те, кто просто выполнял определенные поручения в Ландвере или служил в запасе. Лишь среди представителей семьи Дона в последнем поколении энтузиазм по части военной карьеры явно пошел на убыль. Те же, кто не стал профессиональным военным, зачастую являлись главами семей и управляли крупными поместьями, но при этом некоторые из Fideikomissherren постоянно выполняли различные служебные поручения. Помимо армии, наиболее распространенной сферой деятельности был Ландрат, хотя многие члены семейств Денхоф, Лендорф и в особенности Дона занимали высокие должности при дворе. Учитывая положение этих семейств в Пруссии, не удивительно, что лишь немногие их представители избрали для себя дипломатическую карьеру[325].
В противоположность прусской аристократии, среди последней группы представителей нетитулованного дворянства популярность военной карьеры, судя по всему, значительно снизилась. При том, что 45,4 процента представителей этого поколения решили надеть военный мундир — а по современным стандартам это весьма значительный показатель, нельзя сбрасывать со счетов и то, что по сравнению с предыдущим поколением число военных снизилось почти на 20 процентов. Как и можно было ожидать, по сравнению с аристократами нетитулованные дворяне являли собой не только более крупную, но и намного более разнородную социальную группу. К 1815 г. некоторые ответвления этих семей уже не принадлежали к высшему классу, и члены их в большинстве своем занимали довольно незначительные государственные должности. Среди представителей двух последних поколений встречается небольшое количество эмигрантов, и столь же небольшое число людей, занимавшихся частной коммерцией. Намного более значительная часть посвятила себя исключительно управлению собственными земельными угодьями; несколько меньшую группу составляют государственные чиновники. В эту группу входят и Landräte[326], хотя они составляют здесь меньшую часть, чем среди титулованных аристократов. По сравнению с соответствующими группами русского дворянства, здесь намного меньше средних и высших государственных чиновников, и почти нет дипломатов[327].
Богатые аристократы, отпрыски знатных семей, поступая офицерами в наиболее престижные полки гвардейской кавалерии, редко относились к военной службе, как-к профессиональной деятельности. Как правило, прослужив несколько лет в приятном и веселом обществе людей, равных им по положению, они оставляли казармы ради тех занятий и удовольствий, которые предоставляло крупное состояние, доставшееся по наследству. У таких людей не было стимула совершенствоваться в различных аспектах военного искусства или карабкаться вверх по армейской иерархической лестнице. Граф А. А. Игнатьев вспоминает, что в 1890-х годах поступить в кавалергардский полк было все равно, что стать членом престижного модного клуба. Все офицеры прекрасно знали, что расходы их многократно превысят жалованье. Клубная атмосфера усиливалась и благодаря тому, что представители многих семей из поколения в поколение служили в одном и том же полку. Например, отец Игнатьева в прошлом был командиром кавалергардского полка, а сам он появился на свет в полковой казарме. В офицерских собраниях разговоры по большей части вертелись не вокруг профессиональных вопросов, а вокруг светских новостей, там царила атмосфера учтивости, беспечности и терпимости, свойственных благополучию — и действительно, жизнь кавалергардских офицеров не была обременена чрезмерными служебными обязанностями