Жадно ловилось каждое слово; шт[абс]-капитаны граф Татищев [153] и Коростовец и поручик кн. Оболенский втихомолку наскоро записывали Государеву речь, а потом записи были сличены. За царскими словами не раздался ни один хотя бы слабый крик: такова дисциплина обычая.
Выйдя из-за стола, Государь прошел в арсенал и осматривал хранящиеся в нем предметы, при чем объяснения давал заведующий арсеналом и библиотекой шт[абс]-капитан гр[аф] Татищев. За арсеналом была осмотрена читальная комната, где внимание Государя привлекли манекены, одетые в полковую форму различных эпох. Тут пробило 9 часов. Дежурный по полку подошел с рапортом. Этот рапорт заранее обдумали, и он был произнесен так:
«Ваше Императорское Величество, л. – гв. в Преображенском полку больных в лазарете 33, в госпиталях 22, арестованных не имеется*. (*Их было велено выпустить по случаю посещения полка Его Величеством.) В течение дежурства Ваше Величество изволили осчастливить полк Своим посещением». (Новая форма рапорта требует упоминания о всех случившихся происшествиях.) (Альтенбург. 6 марта 98.)
Зайдя в кабинет командира полка, Государь поднялся в верхний этаж и осмотрел бильярдную, дежурную комнату, карточную и библиотеку. В бильярдной собралось очень много офицеров; игра на бильярде не состоялась. Ком. полка испросил позволение устроить «сиждение»; Государь согласился и сошел вниз в залу, где сел у подножия бюста Петра Великого, пожелав, чтобы все сели в кружок. Перед Его Величеством был стол, заставленный стаканами, среди которых возвышался золотой жбан (подарок в[еликого] к[нязя] Сергея Александровича), наполненный шампанским с ананасами и персиками. Офицеры поместились вокруг стола; в другом конце залы играл 2-й музыкантский хор. – Князя Оболенского, сидевшего по левую руку Государя, попросил запевать старые полковые застольные песни: Державинскую «Краса пирующих друзей», «Пчелка златая», «У нас в питье считается три класса» и пр. Князь запел, офицеры подхватили, и сам царь подтягивал. После, когда отпустили музыкантов, запели хором Его Величеству: «Без полковника не пьется и вино не веселит, песня звонко не поется и стакан пустой стоит»; при этом все вскочили с места, Государь встал, опорожнил свой стакан и потребовал, чтобы под эту же песнь пили и другие полковники. Потом Он потребовал стакан содовой воды, поставил его на тарелку, подал кн. Оболенскому (которому запрещено пить вино, что было известно Государю) и запел, как водится: «Николай Николаевич, здравствуйте, здравствуйте!» В ответ на это князь подал Государю на тарелке стакан шампанского, припевая: «Ваше Величество, здравствуйте, здравствуйте!»