А дальше те же четверо крепких ребят унесли стол и… вынесли кровать! Молодых (13–14 лет, говорила ведь) повели с оркестром, как было принято, ночевать… Председатель жюри уже встал со своего места, но кто-то потянул его за рукав, мол, стой-стой, не торопитесь. Молодые сели рядышком на кровать… Вид у них был усталый и безразличный. И тут стыдливо поползли кулисы.
Как же я хотела посмотреть на того, кто все это поставил! Познакомиться, поговорить. Понять. Ведь это же новоявленный Кустурица местного разлива, сам того не осознающий! Но был снежный буран, и румынская свадьба поторопилась отбыть домой. Ах, жалость какая…
Когда мне приходится сидеть в жюри различных навязанных ОБЛОНО конкурсов, к которым школьники готовятся за одну неделю в лучшем случае, на второй минуте у меня начинается шум в ушах. Жалуюсь коллеге, мол, такой шорох в ушах…
— Отчего? — сочувствует коллега.
— А это из меня время уходит. Как в песочных часах… Я бы сейчас хотела оказаться в другом месте. И делать что-нибудь, а не сидеть здесь просто так, наблюдая этот нафталин и сильно жалея детей.
— Хм! И что бы вы сейчас делали? — уже раздраженно спросил коллега.
— О! Столько интересных дел!
— Ну, например? — не унимается он.
— Ну, например, пела бы перед зеркалом. В щетку для волос. Вместо микрофона. «Only youuuuuu…»
Коллега потом переходил на другую сторону улицы, чтобы не здороваться со мной при встрече.
А сидели мы тогда на конкурсе юмора «Буковинский пересмешник». Такой печальный был конкурс. Вспоминать не хочется.
Однажды Зигмунд ввалился к нам домой с зеленым лицом, кричит:
— Садись за рояль, играй что-нибудь. Быстрей! Играй давай! Джаз давай! Давай-давай! — покрикивал он азартно и прихлопывал в ритм.
Когда мы позвали его за обеденный стол, он говорит:
— Так оголодал, ужас.
— Так ешь, я тебе еще борща налью…
— Я сейчас на конкурсе сидел. — Зигмуд ест и даже не понимает, что ест. — Художественной самодеятельности конкурс. «Красную гвоздику» четырнадцать раз пели… Четырнадцать раз! Каждый второй хор. И голоса противные, едкие, скрипучие у этих! Ухо режут! Домой иду, а в голове: «Кряааасная гваздииика, спутница тревоооог, кряасная гваздииика — наж цвиток. …» Иди, еще играй. Шопена давай. Не могу. Так оголодал! Так оголодал…