Лейтенант сдвинул фуражку на затылок и задумчиво поскреб ногтями лоб.
— Кажется, я понял, кто унес труп цыганки, — сообщил он.
— Кто? — быстро и взволнованно просила Настя.
— Страшный маньяк, который терроризирует наш город уже десять лет, — заговорщицким голосом ответил полицейский. — Он никого не убивает, но если найдет труп, сразу же утаскивает его к себе в берлогу! Говорят, утащил уже не меньше сотни. Мы называем его «Коллекционер трупов»!
Несколько секунд Настя изумленно смотрела на лейтенанта, и лишь потом до нее дошел подспудный смысл этих слов.
— Издеваетесь? — сухо уточнила она.
Полицейский состроил сочувствующую мину и сказал:
— Девушка, милая, идите домой и хорошенько выспитесь. На вас смотреть страшно.
— Но здесь действительно был труп цыганки. И я с ней говорила час или полтора назад.
— Бывает, — равнодушным голосом произнес полицейский. — Но сейчас вам действительно лучше пойти домой.
Настя повернулась и, не попрощавшись с лейтенантом, зашагала прочь.
— Н-да, — тихо проговорил ей вслед полицейский и снова задумчиво поскреб лоб.
Когда зазвонил домофон, Настя сидела на кухне и пила чай. Она с неудовольствием поставила на стол чашку, поднялась на ноги и, борясь с дурными предчувствиями, подошла к домофону и сняла трубку.
— Да, — проговорила Настя в динамик.
— Милая, это я.
Настя на секунду замерла с открытым ртом, чувствуя, как ее обдает ледяной волной ужаса. Затем швырнула трубку в паз домофона и попятилась, с ужасом глядя на домофон.
«Если это снова повторится, просто скажите себе: «Это сон. И он скоро закончится». Произнесите это несколько раз».
Настя разомкнула губы и сбивчиво пробормотала:
— Это мой сон… Он закончится… Это мой сон… Всего лишь сон.
Самогипноз помог. Она вздохнула, испытав облегчение, и хотела отвернуться от домофона, когда тот снова зазвонил. На этот раз Насте понадобилось почти полминуты, чтобы заставить себя снять трубку.
Едва она поднесла ее к уху, как тут же услышала:
— Милая, я промок под дождем. Пожалуйста, впусти меня.
— Я… не могу, — севшим от ужаса голосом проговорила Настя.
— Что? Милая, я не расслышал, что ты сказала.
— Я не могу, — повторила она.
— Зая, если это шутка…
Настя опустила трубку и облизнула пересохшие от ужаса губы.
— Это сон, — снова сказала она себе. — Сейчас он закончится.
И она с силой ущипнула себя за левую руку. Резкая боль заставила ее поморщиться. Настя огляделась, ожидая, что в окружающей обстановке что-то изменится, но все осталось по-прежнему.
— Это сон, — повторила она. — Всего лишь мой сон. И он уже закончился.
Она улыбнулась напряженной улыбкой и повернулась спиной к входной двери. Она услышала, как на площадке остановился лифт. Дверцы глухо лязгнули, а затем воздух пронзила требовательная трель электрического звонка.