— Ну вот. И я не собираюсь ничего тут менять. Только посмотрю и все.
— М-да, это не входило в мои планы. Я думал, ты пойдешь со мной, — отпив из кружки, расстроенно сказал Коля. — Хотя, с другой стороны… Мне надо к Любке, а ты будешь третьим лишним.
— Вот именно, — обрадованно подхватил Димка. — К тому же я точно решил. И не передумаю, как не отговаривай.
— Ладно, бог с тобой, — смирился, наконец, Коля. — Делай, как знаешь. Потом расскажешь, что вышло. Вот тебе трешка на все — про все, — Коля протянул товарищу скомканную купюру, и тот молча спрятал ее в карман. — А мне, как я говорил, надо навестить Любку, да еще почву прощупать, сильно ли я встрял.
Дима улыбнулся.
— Ну-ну, — только и сказал он.
И так после пивбара они разделились. Коля поехал на троллейбусе, а Димка пошел пешком — волею случая его двор находился недалеко. Встретиться договорились, когда стемнеет, в десять, здесь же, у пивбара.
— Если кто-то опаздывает, ждать до последнего! — предупредил Коля. — До полуночи. А потом на вокзал — там можно переночевать. Следующий час встречи — десять утра на том же месте.
— Я-то не опоздаю, — заверил Кукарский. — Это ты смотри, не застрянь у своей Любки.
— Нет, я скажу ей, что уезжаю срочно в командировку, — пообещал Герасименко.
* * *
Дима шел в свой двор со странными чувствами. Они переполняли его, они захлестывали его, вызывали легкую тошноту в желудке. Они были многогранны и противоречивы. Здесь примешивались и тоска по чему-то невероятно давнему, что вдруг должно вернуться, и боязнь необычного и сверхъестественного, и мнимое, какое-то неустойчивое ощущение реальности, и даже страх перед встречей с самим собой — маленьким.
А еще Димка думал о времени. О том, что не так уж это и фантастично — попасть в прошлое. Ведь не исключено, что время вообще не существует!
Время — это всего лишь наша печальная мысль, думалось сейчас Димке. И эта мысль просто приходит, и мы начинаем сокрушаться: ах, как быстро все пролетело! ах, как долго все тянется! ах, вот сейчас хорошо, и пусть ничего не меняется! Когда же мысли нет, нет и времени. Его не существует, если мы о нем не думаем.
— Так давайте ж думать о нем как можно меньше! — произнес он вполголоса и тут же огляделся, испугавшись самого себя.
Тем временем перед ним уже открылся знакомый с детства вид, в двухтысячных измененный до неузнаваемости. Сентябрьское солнце сияло над головой, играя зайчиками, и радостно чирикали воробьи округ. Послеобеденный мир прошлого разогревался приятным осенним теплом. Димка скинул ветровку и перебросил через плечо.