Ювелир чувствовал себя потерянным, по-настоящему потерянным. После визита святого отца наваждение как будто развеялось, и он смог снова увидеть свой путь. Увы, тот был начертан не на твердой почве. Мгла сомнений понемногу рассеивалась, открывая внутреннему взору узкую, ненадежную дорогу, скорее даже тропу. Между высоким огнем и большой водой, по взвеси тумана - куда вела она? Себастьян не знал ответа.
Увы, ступая на призрачные мостки дождя, Серафим и сам не понимал, что ждет его впереди.
***
Конечно, София не смогла просто так сидеть и безропотно ожидать решения своей участи. Всю первую половину дня девушку колотила крупная нервная дрожь. Искаженная не находила себе места в тесной комнатушке, неприятно напоминавшей ей клетку. От безысходного отчаяния девушка взялась было за чтение единственной имеющейся в помещении книги, но тяжеловесная мудрость прошедших веков никак не ложилась на ум. Текст был написан на древнем, давно уже вышедшем из употребления мертвом языке церковников, в изящной старинной манере: одна строка - слева направо, другая - справа налево. София была образованным человеком и немного знакомилась с таким способом письма, но читать всё равно было непривычно и трудно. Глаза бессмысленно скользили по путанице строчек, практически не вникая в суть, с единственной целью - отвлечься от тягостного ожидания в неизвестности, на которое обрек её Себастьян. Отвлекаться не получалось.
...Должно быть, он возненавидел её из-за случившегося. Почти наверняка он прогонит её прочь...
Черт! И как люди умудряются находить в этом утешение?! София захлопнула и отодвинула подальше бесполезную книгу. Тонкие руки дрожали, как у последнего пьяницы.
Услышав звук шагов, оглушительный в этой звенящей тишине, девушка слегка оживилась и украдкой выглянула из-за двери.
Спустя непродолжительное время святой отец прошествовал обратно и спустился вниз по лестнице. Выждав пару минут, София понуро выскользнула из комнаты и, помявшись с минуту в нерешительности, робко постучала, почти поскреблась в незапертую дверь. Когда ювелир наконец открыл, оба молча застыли на пороге, с недоверчивой осторожностью глядя друг на друга.
София тяжело задумалась. Как же сложно понять этого человека! Упрямый, несговорчивый, сдержанный в проявлении чувств, он, тем не менее, спас жизнь незнакомке и не уклонился от дальнейшей ответственности и заботы. Эти неоспоримые факты говорили о добром, хотя и суровом сердце. И всё-таки полностью разгадать ювелира девушка не могла. Должно быть, обладатель крови сильфов был способен меняться так же легко, как и его глаза, неустойчивый цвет которых казался голубым при свете луны, и благородно-серым - при искусственном освещении. И очень редко они были по-настоящему зелеными - такими, как сейчас.