Присев за свободный столик, Себастьян заказал пару бокалов вина и принялся разглядывать помещение. Никто из присутствующих не был знаком ювелиру, что было вполне предсказуемо - не его полета птички. Однако это также означало, что сильных магов Ледума здесь не было, ведь в своё время Серафим побывал в гостях почти у каждого из них, предварительно выяснив привычки, мельчайшие детали распорядка дня и, конечно же, узнав в лицо. Впрочем, помимо обычных столиков в зале имелись еще и индивидуальные ложи, расположенные по периметру внешней стены. От основного помещения их отделяли лишь тончайшие, голубовато-белые тюлевые занавески. Похожие на лоскуты облаков, они трепетали от любого движения воздуха.
Себастьян напряг зрение, пытаясь различить хоть что-то за ними. Для простого смертного это было бы, конечно, невозможно, но ювелиру довольно легко удалось не обращать внимание на дрожащую эфемерную преграду, смотря словно сквозь неё.
Результат не заставил себя ждать. Уже в первой ложе Себастьян с удивлением обнаружил своего нанимателя. Глава ювелиров, собственной персоной, вальяжно откинулся в кресле и, полузакрыв глаза, сосредоточенно курил кальян. Судя по очень маленькой курительной чашке и большому количеству льда в сосуде, Кристофер, по своему обыкновению, не ограничивался табаком, сегодня отдав предпочтение смеси гашиша, мёда и патоки. На столике рядом стояло большое блюдо с крупными темно-алыми вишнями, сам цвет которых был каким-то лоснящимся и порочным. Кристофер не обращал внимания на сцену - перед ним, только для него, танцевали его личные танцовщики.
Но причиной удивления Себастьяна было даже не это. Поразило его нечто совсем другое, а именно: приметная декоративная лента во всегда продуманном до мелочей наряде главы ювелиров. Глубокий черный цвет её притягивал взгляд, как маятник в руке гипнотизера. И это была не просто деталь одежды. Особым образом завязанная вокруг горла, наподобие шелкового шарфа, она сообщала всем окружающим о поистине уникальном статусе своего обладателя.
Перед ними был премьер.
Не существовало способа достигнуть более высокого положения в Ледуме, чем положение премьера. Не существовало способа добиться большего расположения и доверия лорда. Человек, носящий черную ленту, фактически полноправно представлял правителя, как в былые времена священнослужители представляли в своем лице самого Творца. Подобным же образом воля премьера считалась выражением воли лорда.
До сегодняшнего дня ювелир знал лишь о двух временных супругах, которым лорд Эдвард присваивал статус прим только лишь потому, что те ждали от него детей, имевших преимущественное право на престол. Ведь для ребенка, получавшего официальный титул наследника, предпочтительно было иметь как можно более высокое происхождение. Таким образом, статус примы давал скорее формальную, чем реальную власть.