* * *
Мари-Жанна приготовила омлет с салом и кофе. Жюльен голый лежал на кровати, и она взглянула на него, в очередной раз отметив мышцы, накачанные в результате плавания и бега. По крайней мере, так она себе это представляла. По ее телу пробежали мурашки удовольствия. Он был не то что бы красив, но притягателен. Ему не нужно было разговаривать, он заполнял собой все пространство, заставляя мир двигаться вокруг себя. А когда он смотрел на нее, оболочки его глаз становились цвета глубокого озера, а зрачки, казалось, пронзали до глубины души… Благодаря этому взгляду он мог бы переспать с кем угодно. Она не понимала, как такой парень мог заинтересоваться рыжеволосой пышкой, как она. Но она не собиралась спрашивать у него объяснений. Никогда раньше она не занималась любовью так, как с ним. Он отдавал не меньше, чем брал, совершенно не пользуясь ею. Он был не таким, как все. Мари-Жанна подумала, что хотела бы вернуть девственность, чтобы подарить ее именно ему.
Она поставила тарелки с едой на крошечный столик у окна. Жюльен натянул трусы и, сидя на кровати, принялся за завтрак. Мари-Жанна поцеловала его, ощутив сладкий привкус на губах. Она надела футболку и трусики, принесла табуретку. Она немного замерзла. Она повернула подарок Жюльена таким образом, чтобы бабочка снова принялась порхать. Затем прокашлялась и спросила:
— Ты планируешь вернуться в Центр «Дюлак»?
Жюльен проглотил кусок омлета.
— Нет, все очень сложно. Твоя тетя говорила с тобой обо мне?
Нет, Сириль ничего ей не говорила. Но ее тетя знала далеко не все и, скорее всего, просто не могла оценить страдания своего пациента. Мари-Жанна снова подумала о газетной вырезке в сумке. Ей следовало предупредить Сириль, одно временно она хотела сохранить эту тайну, хотя и сознавала, что это непрофессионально.
— Нет, она ничего не говорила. Но вчера она была обеспокоена тем, что ты не явился на консультацию.
Наступила тишина.
— Я не могу туда вернуться.
— Почему?
— Потому что она хочет отправить меня в больницу, я это чувствую. А об этом не может быть и речи. В любом случае, я уезжаю.
Мари-Жанна вертела вилку в руках. У нее пропал аппетит.
— Как? Куда?
— Меня ждет работа во Вьетнаме на следующей неделе.
— Во Вьетнаме?
— Да, это официально. А потом я буду снимать открытие сезона серфинга на Бали.
— А когда ты вернешься?
— Я хотел бы, чтобы обо мне здесь немного позабыли.
— Тебе следовало бы сообщить об этом моей тете.
Говоря это, Мари-Жанна понимала, что пытается его удержать. Возможно, Сириль смогла бы найти подходящие слова, чтобы развеять его страхи и уговорить остаться? Она была очень терпелива со своими пациентами, даже очень упрямыми. Но Жюльен отрицательно покачал головой.