— Я ваших мудильных детей не трогал, седая ты голова…
— При чём тут дети? Я говорю про челнока.
Аплодисменты! Безногий так ловко несёт чушь, что мой фаворит Золтан закомплексует! В бессильной злобе на вселенскую недоразвитость, сконцентрированную в местной полиции, я завертелся на месте:
— А, это тот самый челнок, который из Плебше двинулся в Туи, а не в Кудфель? Тогда да, тогда я должен гнить в тюрьме до конца жизни! Что ты несёшь?
Троица переглянулась. Пора чуять неладное, коль они так долго пялятся друг на друга, а сказать ничего не могут… Это означает, что либо идиот тут я, либо они все трое, что маловероятнее… Закон ограниченного безумия.
— Что произошло? — уже спокойнее спросил я, догадываясь, в чём причина.
— Харон…
— Нож вам под глаза, я ничего не помню! — истеричным воплем перебил я блеяние Кейт. — Рассказывайте!
Лучше всех удалось с собой совладать Тиму, расшевелившему свои челюсти:
— Ты вчера задумал ограбить челнока и напал на него. Надо добавить, что задуманное ты чуть ни реализовал.
— Но меня скрутили?
— За это стоит благодарить гостью из столицы.
Вялый удар по решётке ознаменовал тупиковость ситуации. Я совершенно по справедливости сел в тюрьму за то, чего делать никогда не собирался. На сей раз мне даже не посчастливилось запомнить его безумства. Очевидно было, что они меня погубят — так и вышло…
Спасибо, Саймон, я так тебя люблю, скотина!
12:39
Джанни и Феликс
Джанни полон благостных эмоций, его лицо источает радость, морщины на лбу разгладились, не полностью, но уже не похожи на стопку полотенец. Его товарищ Феликс солидарен в позитивном расположении духа, довольно поглаживает косматую бородёнку, и настойчиво пялится на солнце, щуря старческие глазки.
Хорошая погода, много выпивки, бодрая беседа и шумная гостья: сама Ханна Рамирез зашла с гитарой. В стаканы полилась мутная радость, Ханна поправила очки и вдарила по струнам. Мелодии неказистые, неуклюжие, попаданий в ноты меньше десятка на песню, а вокал не разобрать. Но компанию веселит, так как настоящей музыки никто никогда не слышал.
Ханна последний раз ударила по струнам, и, как только дребезжание стихло, Феликс взял слово:
— Поговаривают, что гидроэлектростанцию на севере восстановят, снова протянут провода…
— И свет у нас появится? — растянул улыбку Джанни.
— Хэх, столько света, что ослепнешь!
— Можно будет толкать обратно ту электронную чепуху, на которую у нас самогон выменивали.
Товарищи дружно загоготали — отлично подмеченный факт, он обещает поистине роскошное будущее. Ханна схватила свой стакан и требовательно застучала им по столу. Пришлось наполнить фужеры.