—Клэр, милая, не надо плакать! — тихонько воскликнула Кароли.
—Это печальная история, и я беременна, так что мне разрешается, — всхлипнула Клэр.
—Рассказывай дальше, — потребовала Хоуп. Неужели никто не чувствует аромата жимолости? Разве они не понимают, что Лиззи должна услышать все до конца?
—Был отдан приказ повторить наступление. Если помните, этот этап битвы длился несколько часов. Конфедераты засели в низине у затопленной дороги, а федералы пытались пробить их оборону. С обеих сторон погибло много солдат. — Будь он проклят, если станет описывать этот кошмар здесь, в залитой солнцем кухне, перед беременной женщиной, молча роняющей слезы. — Несмотря на то что и Север, и Юг получили подкрепление, к полудню сражение превратилось в настоящую бойню. Какой-то генерал-южанин неправильно понял приказ и скомандовал части армии конфедератов отступить. В результате в обороне образовалась брешь, так необходимая федералам. Билли был в передовом отряде, который бросили на прорыв. Конфедератов на той позиции осталась жалкая горстка, и северяне завладели возвышенностью позади затопленной дороги. Понимаешь, мам, эта победа оказалась очень легкой. Северяне отстреливали противника сотнями, убитые валились друг на друга штабелями. Билли вдруг осознал, что больше так не может. Он так же, как другие, стрелял и убивал, помня о своем долге и мертвом друге, а потом его рука дрогнула. Он подумал об Элизе, о своей матери, о погибшем брате, бессмысленном кровопролитии и понял, что не вправе отнимать жизнь. Он просто хотел, чтобы все поскорее закончилось и он соединился со своей любимой Лиззи. Билли опустил ружье и тут же был убит.
—Погиб в бою, — тихо сказала Хоуп.
—Упал как подкошенный. Перед смертью он видел небо и продолжал вспоминать Элизу. Он достал фотографию, чтобы еще раз взглянуть на нее, тогда-то и понял, что ему настал конец. Увидел кровь и наконец почувствовал резкую боль. Он думал о Лиззи до самого последнего вздоха. Она предстала перед его мысленным взором, больная и напуганная, и она позвала его. Он произнес ее имя и умер. — Райдер вновь опустил взгляд на кружку, но на этот раз сделал несколько больших глотков. — Черт.
—Он часть тебя. — Жюстина подошла к старшему сыну и крепко обняла его. — Часть всех нас. Он должен был поведать свою историю, чтобы кто-то мог передать ее Элизе. Господи, у меня сердце разрывается.
—Прекрати. — Райдер смахнул слезинку со щеки матери. — И так тяжело, а вы тут еще плачете.
—Больше не надо плакать! — Элиза Форд стояла рядом с Хоуп и улыбалась.