Она прошлась по террасе, проверила, не пересохла ли земля в подвесных кашпо, сдвинула — совсем чуть-чуть — венский стул.
«Обожаю здесь каждый квадратный дюйм», — промурлыкала Хоуп себе под нос.
Одна из террасных дверей, та, что в номере «Элизабет и Дарси», распахнулась; в ночном воздухе разлился аромат жимолости. Кое-кому еще не спится, подумала Хоуп. А спят ли привидения вообще? Вряд ли призрачная женщина, которую Бекетт окрестил Элизабет, ответит на вопрос, пока что Лиззи не снизошла до общения с соседкой по отелю...
Хоуп улыбнулась, сделала глоток вина.
—Чудесная ночь. А я, знаешь ли, думала о том, насколько изменилась моя жизнь, и о том, что, в общем и целом, я этому очень рада, — легким, непринужденным тоном произнесла Хоуп.
Исторические изыскания, которые она провела вместе с Оуэном Монтгомери в отношении постоянной гостьи отеля, позволили выяснить, что Лиззи, то есть Элиза Форд, как ее звали при жизни, — дальняя родственница Хоуп, а с родней следует вести себя дружелюбно.
—В «Уэстли и Баттеркап» заселились новобрачные. Такие счастливые, такие юные и свежие!.. А пара из «Ника и Норы» отмечает пятидесятивосьмилетие супруги. Эти, конечно, далеко не юны, но тоже счастливы — видно, что им хорошо и комфортно. Я рада, что могу предоставить им особенное место, шанс получить особенные впечатления — это у меня получается неплохо.
Стояла тишина, однако Хоуп ощущалаприсутствие незримой слушательницы. Тишина была... компанейской, да, на удивление компанейской. Как если бы две женщины просто стояли на террасе в поздний час и смотрели вдаль.
—Кароли придет рано. Завтрак — на ней, а я с утра совершенно свободна. Так что вот, — Хоуп подняла бокал. — Немного вина, немного самокопания и жалости к себе за то, что хожу кругами и понимаю — жалеть себя в общем-то не за что. — Улыбнувшись,она сделала еще один глоток. — И можно позволить себе полный бокал. Ладно, с делами на сегодня покончено, пора и спать.
И все же она задержалась на террасе, в безмолвии летней ночи, окутанная ароматом жимолости.
* * *
Когда утром Хоуп спустилась на первый этаж, в воздухе витали запахи свежесваренного кофе, жареного бекона и, если обоняние ее не подводило, фирменных блинчиков Кароли с яблоками и корицей. Из столовой доносилась непринужденная беседа. Донна и Макс обсуждали, не прогуляться ли им по городу перед отъездом.
Хоуп прошла по коридору и завернула на кухню посмотреть, не нужна ли Кароли помощь. На лето сестра Жюстины коротко стриглась, оставляя кокетливую челку, которая очень шла к ее ясным глазам орехового цвета. Увидев Хоуп, она просияла, но тут же нацелила на нее указательный палец.