Но его дальнейший полет фантазии прервали самым грубым образом.
— Заговорил пленный.
Василий повернулся. За спиной его у дерева стоял Бешенный. И как он подкрался, Василий не заметил. «Да, плохой из меня часовой. Вроде и не спал, а к себе подпустил. А ведь мог это быть фриц и тогда все — кранты», — Василий печально вздохнул.
— Так о чем ты?
— Я говорю: пленному язык развязали. Вы ступайте туда, — Бешенный махнул рукой в сторону лагеря, — а я пока подежурю.
Василий согласно кивнул. Соскользнув с сосны он быстрым шагом направился в лагерь, даже не повернувшись, чтобы посмотреть, как устроился Бешенный.
В лагере же на первый взгляд ничего не изменилось, только вот пленный был развязан. Он сидел на земле прижавшись спиной к тонкой сосенке и качал в левой руке окровавленную правую руку. Напротив его все с той же ухмылкой расселся Сема, поигрывая огромным охотничьим ножом. Кашев поднялся навстречу Василию.
— Оберфюрер Штейнер все рассказал, — широко улыбнулся начальник отряда. — Вначале, правда, поупрямился, но потом выложил все на духу.
— И? — Василий с сочувствием поглядел на пленного. Не хотел он знать, что тут происходило в его отсутствие. Пусть «наши» останутся белыми и пушистыми, ну а фашисты, они фашисты и есть… Только вот как это съесть? На мгновение ему пришлось закрыть глаза и воскресить в памяти картины из быта «Логова дождевого червя», напомнив себе, что вытворяли эти европейцы. И все равно неприятный осадок остался. Это словно обвинить лучшего друга в воровстве серебряной ложки. Ложка потом найдется, а вот дружбы прежней не будет. — Ну, я жду, докладывайте, — приказал Василий.
— Там, — Кашев кивнул в сторону усадьбы, — какой-то военный объект, связанный с авиацией. Вскоре усадьбу собирается посетить сам обергруппенфюрер СС Мартин Борман. Вот наш приятель и должен был все проверить и подготовить для приема высокопоставленного гостя. Сам же он внутри усадьбы никогда не был, но уверен, что там приняты самые строгие меры безопасности.
— А вы уверены, что он не врет?
— Можем проверить еще раз! — и Сема расплылся в широкой улыбочке. — Это мы запросто. У него еще ногти на левой руке остались, да и на ногах тоже…
— Отставить! — резко гаркнул Василий.
— Так что по всему выходит, надо снова на развилку идти, ловить другого языка, — подытожил Кашев, это хоть птица и важная, и документики с ним интересные, но нам не нужен…
— Подожди, — в голове Василия родилась одна забавная мысль, вот только, не слишком ли велик риск? Может ли он пойти на такое? — Подожди, — вновь повторил он, скорее для себя, что для Кашева, прокручивая в голове все детали только зародившегося плана. «А ведь должно сработать. Такой наглости ни одна система безопасности не ждет. А там если действовать быстро и с умом…» — Кажется с пленным нам повезло, — медленно проговорил Василий. Есть у меня один план, только вот детали… — и тут он посмотрел на Сему, который застыл ножичком наготове.