— Охраняли вас очень строго?
— Да, очень строго. Даже когда сломался очиститель воды, то подходить к нему для ремонта разрешали только по двое, и не более.
— А чем вы вообще занимались в плену?
— Не знаю даже, — задумался капитан дальнего плавания Любертас. — Травили анекдоты, играли в карты, смотрели DVD. Потом кто-то из хлебных корок нарды смастерил…
— Значит, хотя бы хлеб вам пираты давали?
— Не только хлеб. Кормили два-три раза в сутки — в основном, правда, какой-то вонючей козлятиной и подливкой из сои. У них там свой повар был, вот и пришлось привыкать. Тем более что на всех был один-единственный гальюн. — Литовец тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания: — Хорошо, что у меня в экипаже не было женщин.
И опять с ним нельзя было не согласиться.
— Скажите, как передавали выкуп? Обычно пиратам сбрасывают контейнер с деньгами…
— Не знаю. Нам не говорили. Просто Асад как-то утром вызвал меня на мостик, сообщил, что судовладелец решил все проблемы, и задал вопрос, сколько времени нужно, чтобы мы вышли в море.
— Повезло, — в очередной раз констатировал Иванов.
— Много народу из экипажа списалось на берег здесь после этой истории?
— Ни один человек не списался! — с гордостью, непонятной для сухопутного человека, ответил капитан. — Все пойдут дальше в рейс, по контракту. Судовладелец пообещал выплатить каждому члену команды по тысяче долларов премии, компенсацию за пропавшие деньги и ценности и, конечно, зарплату…
Неожиданно в чехле, прикрепленном на поясе Оболенского, зазвонил мобильный телефон.
— Прошу прощения… — Он достал трубку и поднес ее к уху. — Алло?
Его невидимый собеседник, очевидно, не был расположен к продолжительному разговору, потому что буквально через несколько секунд сотрудник торгового представительства попрощался с ним по-арабски и с сожалением посмотрел на капитана сухогруза:
— Извините, господин Любертас, но мне пора идти…
— Я провожу вас.
— Нет, что вы, не надо. До свидания! И семь футов под килем.
Обменявшись с хозяином каюты прощальным рукопожатием, Оболенский повернулся к Иванову и протянул ему ладонь:
— Всего хорошего. Приятно было познакомиться.
— Взаимно…
— Берегите себя. Желаю удачи!
— Ну, и вам того же.
Вот теперь, подумал Иванов, можно и расслабиться. Телефонный звонок Оболенскому означал, что контейнер благополучно погружен на борт теплохода.
— Скажите, капитан, у вас пиво есть в холодильнике?
— Найдется.
— Вот, наверное, от бутылочки пива я бы не отказался…
Деловая часть разговора отняла не так уж много времени — требовалось только уточнить, доставлена ли на борт колючая проволока и какие подсобные средства имеются теперь у экипажа. Выяснилось, что шипчандлер завез только три сигнальных ракетницы и один линемет, которые в руках профессионала вполне могли пригодиться для самозащиты.