//- * * * — //
Нельзя сказать, что капитан Али Мохаммед Хусейн, сотрудник подразделения внутренней безопасности[2] хартумского международного аэропорта, скучал по своему предыдущему месту службы. Несколько месяцев, проведенных им в Южном Судане, никак нельзя было назвать спокойными и безопасными.
Родился он в год подписания Аддис-Абебского соглашения, которое привело к прекращению первой гражданской войны между Севером и Югом — и к предоставлению южанам определённой автономии в вопросах внутреннего управления.
Затишье продолжалось примерно десять лет, после чего вооружённый конфликт возобновила Народная армия освобождения Судана. Поводом для этого послужила политика исламизации, в рамках которой тогдашний президент Джафар Нимейри предпринял несколько неуклюжих административных шагов, а в уголовное законодательство страны были введены некоторые виды наказаний, предусмотренных нормами шариата, — к примеру, забивание камнями, публичная порка и отсечение рук.
Капитан Хусейн прочитал в какой-то египетской газете, что, по данным международных общественных организаций, за два десятилетия, прошедшие с момента возобновления боевых действий против сепаратистов, правительственные войска уничтожили около двух миллионов мирных жителей. Кроме того, если верить газете, в результате периодических засух, голода, нехватки топлива и постоянного нарушения прав человека воюющими сторонами еще более четырех миллионов южан были вынуждены покинуть свои дома и бежать из страны в Эфиопию, Кению, Уганду, Египет…
Возможно, так оно и было. Большие цифры никогда не интересовали капитана — если, конечно, речь не шла о его собственном вознаграждении в суданских фунтах.
Во всяком случае, переговоры между повстанцами и правительством, периодически прерываемые ожесточенными вооруженными столкновениями, в конце концов привели к результатам: стороны договорились, что Южный Судан будет пользоваться автономией до две тысячи одиннадцатого года, когда вопрос о независимости этой территории будет вынесен на референдум. Была решена и еще одна, едва ли не самая важная проблема — доходы от добычи нефти в течение этого переходного периода делятся поровну. В июле две тысячи пятого года лидер повстанцев, бывший полковник суданской армии Джон Гаранг вступил в должность вице-президента Судана, а места в парламенте и правительстве распределились между представителями Севера и Юга.
Капитан перевелся в Хартум в конце прошлой зимы, незадолго до референдума, в котором приняло участие почти все населения Южного Судана. Между прочим, с учетом почти поголовной неграмотности, для участников референдума в бюллетенях предусмотрительно напечатали картинки: открытая ладонь символизировала отделение, а крепкое рукопожатие — единство страны. И хотя для того, чтобы регион обрел суверенитет, достаточно было простого большинства, за независимость проголосовало более девяноста восьми процентов местных жителей. И теперь Южный Судан, как суверенное государство, приняли в Организацию Объединенных Наций.