Или метель, и снег летит в глаза, и обжигающе-ледяной ветер дубит щеки…
Но всегда одно и то же — стоны болельщиков внизу, пронзительный голос комментатора, лица деканов противоборствующих команд на главной трибуне, застывшие в напряжении…
Я привык к квиддичу. За годы, что я учусь здесь, он стал неотъемлемой частью жизни, любимым видом спорта, игрой, которая позволяет легально помериться силами с другим факультетом — я очень люблю матчи Гриффиндор против Слизерина. Или любил…
Не знаю, что со мной творится с конца зимы. Не знаю, когда мне начало казаться, что все это напрасная трата времени и сил, которые можно было бы пустить на что-нибудь другое. Более нужное.
Дамблдор не раз сожалел о том, что «у тебя, мой мальчик, почти не было детства, хотя мы очень старались дать его тебе».
Старались, и то верно. Одиннадцать лет в чулане под лестницей — куда как счастливое детство. И потом — обрушившееся знание о том, что меня хотели убить при рождении, не смогли, но есть вероятность, что это досадное упущение будет исправлено.
Мой первый курс — и Волдеморт, симпатяга Квиррел, заговаривающий метлу на моем дебютном квиддичном матче… Подожженная мантия Снейпа, мы тогда именно его подозревали в попытке убийства…
Моего убийства… Снейп судил следующий матч — чтобы не позволить Квиррелу до меня добраться, а все решили, что он пытается подредактировать игру, подсудить своим слизеринцам…
Он был белым от ярости, когда матч почти сразу кончился, я схватил снитч, а на трибуне сидел Дамблдор, и бояться на самом деле было нечего, но Снейп ведь не знал, что директор придет…
Сегодня матч судит мадам Хуч, как обычно, а я уворачиваюсь от бладжеров и автоматическим движением головы вправо-влево надеюсь компенсировать недостаток зрения… Ищу снитч, в голове мелькают обрывки воспоминаний, она никак не хочет наполняться мыслями о настоящем. У Хаффлпафа неважный ловец — да и кто мог бы быть лучше Седрика?
Седрика, с которым мы вместе очутились на кладбище, погибшего от проклятия, которое мне когда-то удалось отразить… Дуэль с Волдемортом — третье наше столкновение, после Квиррела и дневника Тома Риддла на втором курсе…
Я воспользовался портключом, вернулся на Турнир — и попал в руки Барти Крауча… Если бы не вмешательство Дамблдора, МакГонагалл и Снейпа, это было бы концом моей карьеры мессии…
Тогда мы все ощутили, что туча надвигается. Ее уже разрывали молнии, но грома не было слышно…
Снитч! Я встряхиваю головой и устремляюсь вертикально вниз, чтобы выровнять полет почти у самой земли. Быстрее, еще быстрее, гриффиндорцы что-то скандируют со своей половины стадиона… Снова вверх — ослепительное небо — и мячик пропадает. Черт!