Юмор? Это скорее у наших братанов-украинцев. А у нас? Фантастическая серьезность, прерываемая фантастическими же взрывами дикого веселья! Жалость к себе — сокрушительная, и рядом — безжалостность к себе, самопожертвование, самоуничижение паче гордости. Рядом с фантазерством — прагматизм (американская деловитость), рядом с экстазом — скептицизм (апология «лишнего человека», перешедшая в апологию «гнилого интеллигента»), а уж эйфория (светлое будущее) — компенсация самой мрачной мизантропии (вечно близкий конец света и вечно ожидаемая гибель России). В одном стакане — ликование и меланхолия (пьянка и похмелье).
Недоверие к любой власти — это у русских первейшее дело. Ругань в лицо и в спину начальству. «Русский бунт, бессмысленный и беспощадный». И покаянное оплакивание опрокинутой власти — задним числом.
Так же, как и явная наша склонность к протесту против любой несправедливости. Это у нас тоже вечное: вопль о попранной справедливости и о немедленном реванше. Независимо от общего миросостояния, то есть от истины. Мы истину расщепляем на две: есть правда-истина (нечто недостижимо-непостижимое, ибо правда у каждого своя), и есть правда-справедливость (постичь и достигнуть немедленно: Даешь передел! Наша берет! Было ваше — стало наше и т. д.).
Оказывается, и евреи «трехнуты» этой идеей? Замечательно! А может, это вообще общечеловеческий удел? У Фолкнера Сноупс говорит:
— Я не хочу, чтобы было хорошо, я хочу, чтобы было по справедливости!
Родная душа, на сей раз американская.
Потому и говорим сегодня американцам:
— Никто не вправе указывать, что нам делать!
А Всевышний?
А.О. Всевышний все время говорит о «жестоковыйности» еврейского народа, о том, что он по любому поводу готов вступить в пререкания: народ спорит и пререкается с Моисеем, Моисей спорит и пререкается с Богом и даже подает ему «заявление об отставке», которое, в конечном счете, забирает обратно, — но только после ведения переговоров, после того, как Господь принимает его главные условия.
Л.А. Евреи с Богом пререкаются, спорят о законности, качают права. О, какая «жестоковыйность»! А у нас со Всевышним не спорят. Ему хамят: «Ну, ты, недоучка, крохотный божик!» Мы его норовим пырнуть ножичком из-за голенища, пришить, прибить. Потом ползаем в слезах: каемся. Какие там «условия»! Мы народ безусловный. Все или ничего!
Величие и обширность
А.О. Еврейская культура — это нечто гораздо более великое и обширное, чем ортодоксально-жесткий круг верований, моральных принципов и жизненного уклада, сложившихся некогда в среде восточноевропейского еврейства и известных в современном мире под общим названием «идишкайт». Признавая все значение «идишкайт», яв тоже время убежден, что это — всего лишь эпизод в истории нашей культуры. Она существовала задолго до того, как в шестнадцатом веке раввин Иосеф Каро опубликовал свой кодекс «Шулхан Арух», регламентирующий религиозную, семейную и гражданскую жизнь евреев. Существует и ныне, через несколько столетий после выхода этого основополагающего свода правил и понятий. Существует не только у нас в Израиле, ной в Америке, Германии, Венгрии, Йемене, Марокко, Ираке. И, разумеется, в России, где «возраст» ее исчисляется столетиями.