Дэймон действительно был там.
Он, Невилл и Джинни о чем-то оживленно разговаривали.
— Дэймон, послушай.... основой Веритасерума служит.... а это... дает противоположный эффект, — донеслись до него обрывки слов Невилла.
— И правда, Дэймон, это должно сработать, особенно, если..., — подключилась девушка.
— Да понял я, понял. Технические детали лучше обсуждать с Северусом, — отмахнулся Дэймон. — Я просто не уверен, что антидот к сыворотке правды стоит изобретать...
— Оу, — понимающе осеклась Джинни и заметила его.
— Привет, — робко поздоровался Дэниэл.
— Добрый вечер, — подбадривающе улыбнулся Невилл.
— Хм, спасибо, что помогла Рону, — смущаясь, поблагодарил он Джинни.
— Не за что, это была идея Дэймона. — Брат смешно сморщил нос, но промолчал. — Да-да, а еще он мой брат, — призналась девушка под его скептическим взглядом.
— Эм, я хотел спросить..., — замялся Дэниэл.
— Ты о ситуации с моими биологическими родителями? — тяжело вздохнула Джинни. Он робко кивнул. — Разговор долгий, давайте найдем место поуютнее.
В конце концов, они расположились в их гостиной и мирно пили горячий чай.
— Видишь ли, положение семьи Уизли само по себе непростое, — задумчиво начала девушка. — Они чистокровные, но предатели крови. Отказ от родовой магии имеет серьезные последствия, — она вздохнула. — Ты никогда не задумывался, почему у волшебников так мало детей за довольно продолжительную жизнь? Один или двое, изредка — трое? Тут вступают в силу древние законы магии, супруги отдают ребенку часть своей силы... Сам понимаешь, запас жизненной энергии так быстро не восстанавливается... А тут есть Уизли и семеро детей... Ты никогда не замечал, что по-настоящему сильны только двое старших братьев? — она пристально посмотрела на него. — Близнецы берут талантом и смелыми экспериментами, а вот Рон... довольно посредственен. Мой магический потенциал, наверняка, был еще меньше. Так что принятие в новый род пошло мне на пользу, — она независимо тряхнула рыжими локонами. — Да и ты сам, наверное, заметил, что они не слишком-то рвались вернуть меня в семью.
— Почему? — тихо спросил он.
— Они понимают, что так я гораздо сильнее и, может быть, счастливее.
— А что выиграли твои приемные родители?
— У лорда Паркинсона была лишь одна дочь — Панси. Второго ребенка завести им не удалось. И тут появилась я, — она пожала плечами, — уверяю, они любят меня, как и Панс. Я их дочь, пусть не кровная, но член их рода.
— А в чем разница?
— Ну, например, — подал голос Невилл, — если бы Драко хотел, он мог бы жениться на Гермионе, хотя она приемная дочь его родителей. Ну, и если бы лорд Принц не убил его на месте за подобные мысли.