Они дружно хихикнули, видимо, нарисовав себе такую картину.
— Понимаешь, магия — это, конечно, хорошо, но кровосмешение — не очень полезная штука. А принятые в род дети несут свежую кровь и не ослабляют наследников, потому что получили родовую силу. Чистокровные могут выступать сколько угодно, но это не отменяет того, что рождение волшебника в семье сквибов, а тем более — магглов — это чудо. Но за такими детьми нужно присматривать.
— Именно этим занимаются сейчас мои родители, — подытожил Невилл.
— Да, сразу видно, что с вами занималась леди Августа... Вы столько всего знаете...
Друзья грустно засмеялись, но ничего не сказали. Так они и сидели в уютном молчании, наслаждаясь ароматным чаем и теплом камина.
Ad augusta per angusta.
К высокому через трудное.
Тонкс раздраженно смела со стола стопку пергаментов и швырнула их в папку. Ее глаза снова зацепились за большие настенные часы. Без десяти семь. О Мерлин, она опять опаздывает! Она стала запихивать отчеты в папку еще быстрее. Кое-как справившись с этим, она потянула папку к широким полкам, откуда их потом заберут работники архива. Но внезапно она оступилась и полетела на пол.
Приземление было удивительно мягким и эффектным: вокруг летали исписанные пергаменты, а сама она сидела на разворошенной папке. Тонкс застонала и снова принялась все собирать. Последний пергамент обнаружился под столом. Согнувшись в три погибели, она отчаянно потянулась к нему, надеясь, что не заработает себе очередную шишку.
Наконец, вожделенный отчет попал-таки в ее руки, и Тонкс сердито развернула его. Ну, и из-за чего она так мучилась?
Перед ней оказался отчет о конфискации опасного темного артефакта — ожерелья Морганы. Тонкс нахмурилась. Что-то ей эта история напоминала. Она порылась в памяти, но воспоминание упрямо ускользнуло. Тонкс вздохнула и покосилась на часы.
Все равно ожерелье благополучно хранится у Грюма, а если она не поторопится, Ремус ее растерзает.
Она хихикнула, коснувшись пальцем припухших от поцелуев губ, и быстро сунула отчет в папку. Положив ее на полку, она опрометью бросилась вон из кабинета, опасаясь, что сейчас кто-нибудь решит сгрузить на нее еще какую-нибудь работенку.
Трижды пихнув нескольких министерских работников и отдавив кому-то ногу в лифте, она, наконец-то, вырвалась на улицу и огляделась.
Ремус обнаружился на другой стороне площади, задумчиво наблюдающий за стайкой голубей, в руках у него обнаружился букет белых роз. Тонкс мечтательно улыбнулась. Этот сильный, харизматичный мужчина принадлежал ей! Подумать только!