— Мальчик мой, никаких сомнений быть не может. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...».
— Профессор, это же ужасно, — приглушенно всхлипнула рыжеволосая женщина, — я не позволю положить на плечи своего ребенка спасение всего магического мира. Уж лучше уйти в мир маглов.
Мужчина рядом с ней вздрогнул, но не стал возражать.
— Волдеморт все равно узнает об этом пророчестве, рано или поздно. И начнет охоту за возможной угрозой.
— Но это же абсурдно! Как можно поверить, что победить Темного Лорда суждено ребенку?
— Из него вырастет необычайно сильный маг. Ему чуть больше года, но даже я не могу вернуть волосам Джеймса природный цвет. Это феноменальное проявление спонтанной магии! Только представь, что будет, когда он научиться контролировать ее.
— Значит, Дэниэл...
— Да, Лили, Джеймс, мальчик — Избранный, и поэтому... Я думаю, Гарри будет лучше отдать родственникам.
— Да как вы смеете! — почти прорычал мужчина.
— Я не отдам своего сына, — сверкнула глазами мать.
— Так будет лучше для Гарри. За Дэниэлом станут охотиться, вам придется прятаться... Неужели вы хотите лишить вашего сына нормального детства?
Рыжеволосая женщина всхлипнула, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.
Мужчина подошел к спящим сыновьям и заботливо поправил им одеяло.
— Профессор.... Альбус, вы не понимаете, о чем говорите.
— Мальчик мой, подумай сам, — тяжело вздохнул маг, направляясь за ним к двери, — ребенку нужно спокойствие и стабильность, а его брат будет мишенью №1.... Я же не предлагаю вам отказаться от сына, — продолжал увещевать он, — это на время. Ну, хотя бы до 11 лет, а там Хогвардс обеспечит надежную защиту.
Деревянная дверь закрылась, заглушая слова старого мага. Один из мальчиков распахнул изумрудные глаза, внимательно посмотрел на вздрагивающего во сне брата. На мгновение вокруг колыбели вспыхнуло теплое оранжевое сияние, и холод отступил. Маленький волшебник удовлетворенно вздохнул и провалился в сон, обнимая брата.
Глава 1. Человек предполагает, а Бог располагает
Ignis fatuus.
Блуждающий огонек. Нечто неуловимое. Призрачная надежда.
Джеймс Поттер снял очки, потер переносицу и страдальчески уставился на новую кипу газет.
С мученическим вздохом он раскрыл верхнюю из них. Кричащий заголовок бросился в глаза: «Люциус Малфой выдвигает свою кандидатуру на пост Министра», «Люциус Малфой демонстрирует чистые предплечья». Мужчина на колдографии иронически усмехнулся, и Джеймс резко отшвырнул от себя «Ежедневный пророк». Выпуск был совсем свежим, и в нем даже не упоминался Темный круг, информацию о котором он сейчас пытался собрать по крупицам. Кажется, именно в этом номере редактор навел интересную статистику: представители древних родов стали активно участвовать в делах Министерства, хотя раньше... Раньше немногие из них снисходили до формальной должности. Неужели это все интриги Малфоя? Фардж, конечно, полное ничтожество, но видеть на этом посту Упивающегося совсем не хотелось. Джеймс ни на секунду не сомневался, что Малфой поддерживает Волдеморта, но доказать, увы, ничего не мог. Он решительно встряхнул головой, еще больше растрепав волосы, разгоняя навязчивые размышления. Политические игры — совсем не в стиле Волдеморта. Так что стоит сосредоточиться на Темном круге. Ага, вот и первое нашумевшее дело, с которым связывают таинственный отряд, возглавляемый Темным Принцем. Так, так... Пять лет назад из Отдела Тайн был похищен один невероятно древний манускрипт. Пять лет назад они потеряли Гарри. Джеймс на мгновение опустил веки, пряча свою боль на дне карих глаз. Он знал, что никогда не забудет отчаяния того момента, когда с губ Лилиной сестры слетели жестокие слова: «Убиты. Тело не найдено. Шесть лет назад», и ненависть в ее взгляде, жгучая, неприкрытая. Сколько ни искали они потом, сведений о той прогулке Вернона Дурсля с пятилетним племянником они не нашли. И он знал, что Лили тоже не забыла. Знал, давно уже не расспрашивая о кошмарах, когда просыпался по ночам от ее отчаянных рыданий, и никогда, никогда они не говорили о той боли и вине, которые видели в глазах друг друга при взгляде на Дэниэла.