Mea culpa.
Моя вина, оплошность, промах.
Лили напряженно застыла у закрытой темной двери. Определенно, ее здесь не будут рады видеть. Глубоко вздохнув, она решительно постучала. Дверь распахнулась, и она осторожно вошла. Ее сын обнаружился в глубоком кресле, увлеченно читающий какой-то древний фолиант. Он даже не поднял на нее глаз.
— Ты избегаешь нас, Гарри, — мягко выдохнула женщина, ожидая его реакции.
Изумрудные глаза встретились с такими же, и юноша плавным движением поднялся ей навстречу.
— Прошу прощения, мадам, я думал, это Дэниэл решил заглянуть ко мне. Располагайтесь, — он приглашающе указал на кресло напротив.
Женщина устало опустилась в него, разочарованно прикрыв глаза.
— Со вчерашнего утра ты не выходишь из своей комнаты... Почему?
— Вы ошибаетесь, мадам. Сегодня я виделся с лордом Снейпом...
— Гарри, прекрати... Хватит играть со мной, — она растерянно мазнула рукой по щеке и с удивлением почувствовала под пальцами влагу.
Юноша, отвернувшись, замолчал.
— Это из-за того, что ты сказал вчера? — потерянно спросила она. — Ты ненавидишь меня за то, что я оставила тебя? Но, Гарри, я пыталась защитить...
— Мадам, — остановил ее юноша, — я не виню вас больше, чем Поттера или Дамблдора...
— Тогда почему ты игнорируешь меня? — отчаянно воскликнула женщина, уже не пытаясь сдержать слез.
— Я не знаю, — ссутулился Гарри, — я не знаю, как относиться к вам, мадам, — он осторожно коснулся ее ладоней, отводя их от заплаканного лица. — У меня есть свое представление о каждом в этом доме, а, соответственно, и продумана линия поведения. А вы...
— Что, Гарри? — она пристально посмотрела в юное лицо.
— Я обрел отца, когда мне было пять. Он принял меня таким, каков я есть. И полюбил. Но мать....У вас был Дэниэл, чтобы пережить это. А я... у меня нет матери, мадам, хотя оборванные нити и тянутся друг к другу, я не в силах... не могу... не умею...
Лили чувствовала, как эти слова разрывают ей сердце. Чьи слезы капали на их сжатые руки — ее? его? Сколько же боли они причинили своему сыну? О Мерлин!
— Прости меня, сынок, прости меня, — пролепетала она.
Внезапно он резко отпрянул, вырывая руки. Глаза его сверкали диким огнем.
— Я бы хотел ненавидеть вас! Так отчаянно хочу презирать вас! Но я не вижу лжи и притворства в вашей душе. Зачем, зачем вы лезете ко мне в сердце? На вашем месте там кровоточащая рана.
— Гарри, — сдавленно всхлипнула женщина, падая на колени перед сыном, — я сделаю все, что хочешь, чтобы искупить свою вину! Как бы я хотела забрать твою боль себе.... Скажи, что мне делать, Гарри, — ее руки судорожно вцепились в мантию сына. — Пожалуйста...