— Эту записку вам передал сын Бондаревой?
— Так точно.
— Почему же вы не вручили ее Екатерине Петровне?
Боцман не отвечал.
— Или вы вручили ей письмо, а потом забрали обратно?.. Чтобы не оставлять следов?
— Каких следов?
— А как же записка снова оказалась у вас?
— Замотался я. Давно в городе не был, всяких дел накопилось много. А к ней зайдешь, скоро не выберешься. В прошлом году дрова ей привозил, замучился. Думал зайти перед уходом в рейс. Сегодня зайду и отдам.
— А по телефону вы ей на службу звонили? — спросил Сурин.
— Нет, я и телефона ее не знаю.
— А откуда вы дрова в прошлом году привозили?
— Из порта, как всегда.
— А шофера помните?
— Помню, шофер портовый.
— Как его фамилия?
— По фамилии не знаю, а зовут Сергеем. Его в гараже все знают.
Соколов перелистывал страницы толстой тетради в клеенчатой обложке.
— Это ваш дневник?
— Мой.
— Вот тут у вас день за днем записаны. Двадцать пятого вы в театре были, двадцать шестого — в Русском музее, а двадцать седьмого пропущено. И двадцать восьмого всего одна строчка: «Пора отдавать концы. Сегодня оформляюсь». Что вы делали двадцать седьмого апреля?
— Целый день в пароходстве прокрутился.
— А вечером?
— Встретил приятеля. Посидели в ресторане, выпили. Потом поехали в один дом, в картишки перебросились.
— Какой это дом?
— Номера не знаю, первый раз там был. Где-то за Нарвскими воротами.
— А кто этот ваш приятель?
— Солодов, судовой механик, вчера в море ушел.
— И долго вы в картишки перебрасывались?
— В третьем часу разошлись.
— Много вас там игроков было?
— Четверо.
— А кто хозяин квартиры?
— Мастер с судоремонтного. Фамилии не знаю. Зовут Матвеем Степановичем, а фамилию запамятовал.
— Так вот, Владимир Никифорович, нужно найти тот дом, где вы провели вечер двадцать седьмого апреля. И людей, которые вас там видели, нужно найти. Сейчас поедете с товарищем Филипповым и найдете…
— На кой мне чорт туда ехать? — рассердился боцман. — С корабля сняли, от дела отрываете, а мне ведь завтра в рейс уходить, работы по горло.
— Ничего не попишешь. Найдите дом, квартиру, где живет этот Матвей Степанович и поедете на корабль.
— Да я не помню, в каком доме был. Там все дома одинаковые.
— Придется поискать. Не найдете, плохо будет, — в рейс завтра не уйдете.
Боцман только фыркнул от негодования и встал со стула.
— А чемодан?
— Пока оставьте здесь.
Филиппов и Скоробогатко вышли из кабинета.