«Цена освежения: Идеал на лицо — 1 р. Идеал на голову — 2 р.»
Было в этой надписи что-то от самого Жоржа, от его усиков и наглых глаз.
— Головку помоем?
— Обязательно.
Жорж стал заметно внимательней. Он, видимо, не ожидал ничего путного от клиента в гимнастерке с потертыми рукавами. Неожиданно появилась надежда заработать на дополнительных операциях. Клиент денег не жалел.
— Будете, извиняюсь, приезжие?
— Ленинградец.
— Не горячо?
Жорж щедро поливал редкие волосы Соколова теплой водой и развлекал клиента старыми анекдотами.
— В промкомбинате, извиняюсь, работаете?
Соколов утвердительно мотнул головой. Пальцы Жоржа стали еще мягче. Они ласкали щеки и подбородок Соколова, разглаживая воображаемые морщины. Они порхали, размахивая крылышками белейших салфеток. Чуть поджатые и оттопыренные мизинцы выражали беспредельное уважение к клиенту.
— Головку будем сушить?
— Пожалуй.
Поднимаясь с кресла, Соколов поощрительно сказал:
— Хорошо работаете.
Жорж по-холуйски поклонился и доверительно сообщил:
— Кто хоть раз у меня побывает — к другому не пойдет. Будьте здоровы. Заходите.
— Обязательно.
2
Соколов стал постоянным клиентом. Он приходил обычно по вечерам, перед закрытием парикмахерской и Жорж встречал его, как старого знакомого:
— Прошу, Виктор Леонидович.
Не задавая лишних вопросов, он по заведенному порядку подстригал, брил, «освежал» и сообщал вчерашние новости.
Только кассирша парикмахерской с неприязнью встречала нового клиента. Она знала его скверную манеру подолгу копаться в карманах, расплачиваться чуть ли не пятаками и по нескольку раз пересчитывать сдачу. Расплатившись, он еще долго закуривал и одевался так медленно, как будто у него болели все кости.
Каждый вечер в парикмахерскую к Жоржу приходили его друзья. Здесь в вестибюле они встречались, болтали, называли друг друга по имени, обменивались телефонами. Пересчитывая медяки у окошечка кассы, Соколов вслушивался в каждое слово, запоминал лица, записывал клички и телефоны. Он высматривал блондинку с родинкой у левого уха. Но Марго не появлялась. Он ждал упоминания о Кастальском и дождался.
Разговор происходил за его спиной. Какая-то женщина говорила свистящим раздраженным шепотом:
— Эти письма начинают меня злить. Зачем он упоминает о старухе? Напиши ему — пусть будет осторожнее.
Несколько монет выпали из рук Соколова и раскатились в разные стороны. Искать их было нелегко. Пришлось отодвигать стулья и заглядывать во все углы.
Разговаривал Жорж с маленькой костлявой шатенкой. Парикмахера не было слышно. Зато девица шипела достаточно внятно.