При воспоминании о собственном нахальстве ее лицо вспыхнуло. Чего она ожидала? Что поцелуй, который навязала Джеймсу, приведет к торжественному объяснению в вечной любви и предложению руки и сердца? Такое предприятие требует куда больше изобретательности и тонкости — как ясно показал пример мисс Бэш.
Что ж, остается только благодарить небеса, что теперь она стала мудрее и научилась сдерживать свои чувства. И поскольку это ее четвертый набег на брачный рынок, пока сестра терпеливо ожидает своего дебюта в свете, Мисси не может позволить себе повторить ошибку, ведь она все еще надеется преуспеть с Джеймсом.
Выпрямившись во весь рост, Мисси пригладила собранные в свободный узел волосы, прежде чем распахнуть тяжелую дубовую дверь, и вошла, шурша шелковыми юбками, в величественную библиотеку Стоунридж-Холла.
Это была просторная комната, предназначенная для хозяина дома, с книжными шкафами из темного ореха высотой до потолка, массивным письменным столом красного дерева и двумя большими коврами, устилавшими натертый до блеска паркетный пол. Мисси всегда чувствовала себя здесь как дома, однако сейчас ее охватил сильный трепет.
Помедлив у порога, она решительно притворила дверь с негромким щелчком. Джеймс обернулся на звук и уставился на нее. В его темных глазах мелькнуло какое-то непонятное выражение.
— Привет, Джеймс.
— Мисси. — Он слегка кивнул в знак приветствия.
Она так редко видела его в последнее время, а его улыбку еще реже. Но холодная вежливая улыбка, которой он ее удостоил сейчас, не слишком располагала к разговору. Под гнетом времени, потраченного так бездарно, ее мечты о счастливом браке и темноволосых голубоглазых младенцах заметно поблекли. Но взаимное притяжение, существовавшее между ними раньше — и случающееся, по убеждению Мисси, раз в жизни, — не позволяло ей опустить руки и отказаться от своих надежд. По крайней мере сейчас.
— Тебе не кажется, что лучше оставить дверь открытой? — поинтересовался Джеймс со смесью утонченной любезности и вкрадчивой грубоватости.
Мисси охватила легкая дрожь. Все в нем было прекрасно. Она тосковала по его глубокому баритону не меньше, чем по нему самому.
— А в чем дело? Боишься остаться со мной наедине? — отозвалась она небрежно, стараясь найти правильное сочетание дерзости и застенчивости. Главное, соблюдать меру, как она усвоила из наблюдений за мисс Бэш.
Джеймс промолчал, сурово сжав губы, словно ее присутствие было чем-то, что он вынужден терпеть молча. Мисси сомневалась, то ли он просто недоволен, то ли вот-вот сорвется, но полагала, что это скоро выяснится.