Раскаяние, как обнаружил Джеймс, весьма неприятное чувство.
Последние десять минут он был занят тем, что взбалтывал легкими движениями бренди в бокале, наблюдая, как золотистая жидкость плещется о стенки. Но во всем мире не нашлось бы такого количества алкоголя, чтобы утопить в нем его вину. Трезвый как стеклышко, он задумчиво смотрел на хрустальный бокал в руке.
Поскольку все в доме напоминало ему о Мисси, Джеймс ретировался в единственное место, где мог найти утешение, — в «Уайтс».
В клубе кипела обычная активность, но звуки мужских голосов не оказали на него отвлекающего действия, как он надеялся. В воздухе висел сигарный дым, настенные светильники создавали приятный полумрак. Несколько знакомых попытались завести с ним разговор, но, не встретив отклика, отправились на поиски более приветливой компании.
Он погубил ее репутацию.
Эта мысль пронзала его, как раскаленный кинжал. Он погубил невинную девушку. Мысленным взором Джеймс видел дверь, захлопнувшуюся перед его свободой. Не было ни способа, ни места, где он мог бы скрыться от последствий своего поступка. Из-за его несдержанности Мисси практически лишилась шансов сделать хорошую партию, хотя нашлось бы немало джентльменов, которые были бы более чем счастливы взять ее в любовницы. Его кровь холодела при мысли о ее беспомощности перед негодяями и распутниками, которые набрасывались на беззащитных, как хищники. И еще более при мысли о том, что она будет отвергнута светским обществом. Как опозоренная.
Нет, он не может этого допустить. У него нет иного выхода, кроме как жениться на ней.
Его гнев утих. Он больше не испытывал ожесточения, заставившего его наброситься на Мисси с упреками. Как бы ему ни хотелось этого, он не мог снять с себя вины за случившееся. Он был добровольным и весьма активным участником того, что он мог описать как лучший опыт в своей жизни.
Образ Мисси, с разрумянившимся лицом, припухшими от поцелуев губами, растрепанными каштановыми локонами, упругой грудью и темной порослью волос, венчающей средоточие ее женственности, заставил его пульс участиться, а естество — воспрянуть. Джеймс был рад, что сидит и стол надежно скрывает его возбужденное состояние.
Большинство мужчин не задумываясь поменялись бы с ним местами, подумал он, окинув помещение беспокойным взглядом. Он заметил Кодуэла, Содерсуорта и Рамзи. Все наследники титулов, про каждого известно, что он ухаживает за прекрасной мисс Армстронг или ухаживал за ней прежде. При мысли о том, что ни один из них никогда не получит Мисси, Джеймс испытал удовлетворение и какое-то непривычное чувство, неохотно признав, что это чувство собственности.