Военнопленных, доведенных голодом до сумасшествия, во время раздачи пищи, приготовленной из разной падали, травили собаками для водворения «порядка».
Лянгхельд рассказал, что, производя допросы военнопленных, он сам, его фельдфебель и переводчик, в целях получения у них военно-разведывательных данных, избивали русских военнопленных. Также систематически избивала военнопленных охрана лагеря — солдаты и офицеры.
Лянгхельд признался, что он провоцировал через свою агентуру попытки к бегству военнопленных, в результате чего они были расстреляны.
Подобная практика насилий, издевательств, убийств и провокаций широко применялась не только в их лагере, но также, как это известно Келлеру, Лянгхельду и Медеру, и в других лагерях военнопленных».
— Что, совсем никакого опыта в следствии? — Назначенный моей «нянькой» старлей не скрывал своего разочарования, а ведь пять минут назад он был рад моему появлению. Я его понимал прекрасно — ведь одно дело подстраховать коллегу, имеющего хоть какой-то опыт в следствии, и совсем другое — контролировать полного профана. После моего представления и ухода Владзимирского старлей улыбнулся:
— Давай без чинов и на «ты». Сергей Туртугешев. Бывший старший следователь Минского УгРо. — Улыбчивый плечистый парень лет тридцати, невысокий. Коллега мне сразу понравился.
— Андрей Стасов. Оперативник ГУГБ НКВД. — Рукопожатие Туртугешева было «правильным» — крепким, но без намека на попытку показать свое преимущество. — Сергей, ты не из Хакасии?
— А что, бывать доводилось? — обрадовался тот.
— Ага. В Абакане. — Мысленно я матюгнул себя от души. Какого хрена? Там я бывал только в прошлой жизни! — Не похож ты на хакаса, только вот фамилия…
— Да я в маму удался, — Туртугешев махнул рукой. — От бати только волосы достались. Ну да ладно. Какой у тебя опыт следственной работы?
— Нулевой, — я развел руками, чувствуя себя виноватым.
— Что, совсем-совсем никакого? — повторил он разочарованно, потом встряхнулся и решительно заявил: — И ладно. Справишься! Вам уже сказали, в чем именно заключается наша работа?
— Проверять бывших пленных, выявлять… — Я замолчал, увидев недовольную гримасу на лице Туртугешева.
— Это, конечно, тоже, но эти моменты для нас второстепенны. Наша главная задача — выявить и запротоколировать преступления оккупантов по отношению к мирному населению и командирам и бойцам Красной армии, попавшим в плен! Максимально полно собрать информацию по таким случаям, взять показания от свидетелей этих преступлений. Потом немцы ответят за каждый такой факт перед нашим судом. А наша задача — сделать все, чтобы суду были предоставлены факты этих событий. А предателей и шпионов выцепят и потом. Особисты хлеб недаром едят, да и «смершевцы» не спят. — Он усмехнулся: — Но и если выловим реальных сволочей, нас ругать не будут.