Зайдя в отдел НКВД, узнали, что для нас никакой новой информации не было. Время было позднее, да и за время пути сильно устали, поэтому решили отдыхать до утра. На ночлег нас определили в дом, хозяева которого были эвакуированы с местным заводом. Пусть и в пустом доме, но лучше, чем на улице. Освоившись, мы поужинали сухпаем и завалились спать.
С утра началась работа. Допросили всех живых участников интересующих нас событий, находившихся в городе, и убедились — ничего нового нет. Следователь, который проводил первичные допросы, поработал качественно. Поэтому Транеев отзвонился в Москву и сообщил нам, что с утра выезжаем ближе к Днепру, в село Чапаевка. Там сейчас находился особист, руководивший тогда допросами. Выехали пораньше, чтобы потом, прямо из Чапаевки, успеть до ночи добраться в Полтаву.
Еще с вечера стала слышна сильная канонада, но местные сотрудники успокоили нас, что это в порядке вещей. Немцы каждый день ближе к вечеру усиливают активность, но прорваться не могут. Выехали рано, еще светать не начало. Хорошая погода, свежо, но не холодно. «Эмка» со спецами, Транеевым и Петькой за рулем пылила впереди, а я сел с автоматчиками в кузов «полуторки». Не нравится мне в ее кабине, пусть ездой там Женька «наслаждается». Водитель попался, любитель чеснока и лука, и с животом у него, гм, проблемы определенные. Я уж лучше воздухом в кузове подышу, с бойцами. А Женька пусть в кабине «наслаждается»! Хорошо Петру! Выпросил у Транеева за рулем посидеть, да еще и причину этому нашел. Мол, «можно спокойно разговаривать будет, меньше посвященных — лучше для дела».
А немцы все не успокоятся, грохочет не переставая. Как не надоест снаряды тратить? Хотя пускай тратят. Снаряды — это деньги. Вот пусть они их на ветер и кидают. Правда, нашим тоже приходится тратить, но поменьше. О, навстречу из-за поворота наши танки показались, наверное в ремонт. И вдруг легковушка разлетелась в облаке взрыва, а рядом с нами что-то басовито просвистело. Немцы!!! Голова еще осознавала, что произошло, а ноги, спружинив, выбросили меня из кузова. Перекувыркнувшись несколько раз, я увидел медленно разлетающиеся обломки «полуторки», чью-то летящую ногу. Вскочив, я кинулся к близкому лесу. Раздавшаяся сзади пулеметная очередь только подстегнула, прибавила скорости. Проламываясь, как лось, сквозь кусты, на опушке я споткнулся и покатился кубарем. Над головой просвистывали пули, сбивая ветки и листья. Не вставая, я ползком направился в глубь леса. Минут через пять поднялся и, качаясь, пошел в лес, ускоряясь с каждым шагом и в конце концов перейдя на бег. Раздавшаяся на опушке немецкая речь основательно добавила сил. Мне в очередной раз повезло. Далеко в лес немцы не пошли, видимо, у них не было времени на поиски одного противника. Они же не знали, какой «ценный» кадр от них убегал.