– У меня не хватитъ сдачи, сударыня, вамъ слѣдуетъ получить больше половины золотого, – сказалъ онъ и началъ выкладывать изъ кошелька грязныя деньги на столъ подлѣ портрета „бѣднаго Вальмазеды“, бывшаго Креза Южной Каролины.
Донна Мерседесъ подняла руку и указала на дверь.
– Ступайте, – сказала она строго и повелительно. – Впередь прошу меня не безпокоить такими вещами. У меня этимъ распоряжается Якъ, а вы безъ особаго разрѣшенія не должны входить въ мои комнаты.
– Какъ прикажете, – пробормоталъ онъ униженно.
Онъ сунулъ золотой въ карманъ и съ низкими поклонами направился къ двери неудостоенный ни одного взгляда, – донна Мерседесъ отвернулась и смотрѣла въ садъ.
– Болванъ! Дуракъ! Долженъ бы самъ себѣ надавать пощечинъ за свою слѣпоту, – ворчалъ онъ, выйдя оттуда и остановившись за дверью, какъ вкопаный. – Сколько здѣсь можно было бы получить на чай. Ну и промахнулся же я!… Тамъ все настоящее, Фрицъ, – сказалъ онъ шопотомъ конюху, который въ это время раздувалъ жаровни, указывая на салонъ, – все: и драгоцѣнные камни, и золото, и серебро и даже негры! У барыни денегъ, какъ сѣна. Въ тяжеломъ сундукѣ были не книги, теперь я знаю, это было золото! Золото!
А та, про которую онъ говорилъ, разсерженная стояла въ оконной нишѣ; на лицѣ ея выражалась смѣсь удивленія, отвращенія и презрѣнія… Дерзость слугъ въ этомъ нѣмецкомъ домѣ достигла высшей степени, – ея личность, ея гордыя самоувѣренныя манеры ничто не могло внушить уваженія; она безсознательно коснулась оружія противъ этого безстыдства – золота. Это былъ горькій урокъ!… И она пользуется гостепріимствомъ въ этомъ домѣ! Гостепріимствомъ! На ея родинѣ оказывали безграничное гостепріимство, она и представить себѣ не могла, что могло быть иначе, и потому тотчасъ же приняла гостепріимство, предложенное ея брату барономъ Шиллингъ… Она вспомнила объ увезенномъ съ собой ключѣ отъ погреба – баронесса была не только коварна, какъ она тогда подумала, но и скупа… Она вздрогнула отъ отвращенія. He должна ли она поговорить о платѣ? Или отплатитъ болѣе тонко, пославъ хозяйкѣ дома что нибудь изъ своихъ драгоцѣнностей? Но что онъ скажетъ на это? Онъ будетъ хуже прежняго думать о ней…
Она сѣла въ кресло и закрыла лицо руками.
Итакъ страстное желаніе прислуги исполнилось, – хозяйка вернулась; однако злорадство ихъ на слѣдующее же утро смѣнилось общимъ уныніемъ. Нервная раздражительность госпожи, какъ это и всегда бывало, послѣ поѣздки очень усилилась. Къ этому присоединилось еще неудовольствіе на отсутствіе супруга. Она отказалась отъ своего намѣренія ѣхать вслѣдъ за нимъ, послѣ того какъ Робертъ сообщилъ ей, что онъ и мадемуазель Биркнеръ получили инструкціи только на нѣсколько дней и что слѣдовательно, господинъ долженъ скоро вернуться, но это не улучшило ея желчнаго безпрестанно мѣнявшагося расположенія духа, съ какимъ она опять взяла въ свои руки управленіе домомъ. Даже Минку она не хотѣла видѣть и оставила черную бестію въ ея пансіонѣ.