– Похищеніе ребенка среди бѣлаго дня! – грозно вскричала она сильнымъ груднымъ голосомъ. Она оттолкнула горничную, пытавшуюся броситься на нее, почти къ самому экипажу, вошла въ садъ и отдала раскричавшагося ребенка на руки подоспѣвшей Деборѣ. Потомъ повернулась лицомъ къ стоящимъ на улицѣ и стояла неподвижно, какъ стѣна, прикрывая отступленіе няньки. Ея полная фигура совершенно заслоняла проходъ.
Все это было дѣломъ одной секунды.
Эти двѣ женщины уже стояли однажды другъ противъ друга, одна стройная, какъ сильфида, роскошно одѣтая, съ лицомъ, закрытымъ вуалью, и съ дорогими браслетами на рукахъ, блестѣвшими при скудномъ ламповомъ освѣщеніи, другая – величественная, въ кухонномъ фартукѣ, съ діадемой изъ своихъ волосъ и съ проклятіями на устахъ… Это было нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ просторной мрачной передней монастырскаго помѣстья.
Теперь молодая женщина быстро откинула вуаль съ лица, и ея зеленоватые глаза метали искры.
– Вы сейчасъ же сойдете съ дороги, мадамъ, – сказала она дрожащимъ отъ ярости голосомъ. Она топала своей маленькой ножкой и подняла руки, чтобы отстранить женщину и самой проскользнуть въ садъ.
– He дотрогивайтесь до меня, – не совѣтую вамъ этого! – возразила маіорша, не двигаясь съ мѣста, холодно смотря на страстную жестикуляцію изящныхъ ручекъ.
– Ахъ, вы можетъ быть хотите меня уничтожить своими большими грубыми кухонными руками? – дерзко разсмѣялась маленькая женщина. – Я не труслива, какъ вамъ извѣстно! Я уже дала вамъ однажды этими самыми пальцами, которые вы не считаете достойными прикосновенія къ вашей священной особѣ, такой щелчокъ, какого вы не забудете всю жизнь.
Сжатыя губы маіорши скривились отъ гнѣвнаго раздраженія.
– Вы не имѣете основанія торжествовать, – мои предсказанія сбылись, – сказала она сквозь зубы, бросивъ насмѣшливый взглядъ на франта, который, стоя у открытой дверцы кареты, имѣлъ такое воинственно мрачное лицо, какъ будто хотѣлъ пронзить противницу своей дамы. Люсиль мелькомъ взглянула черезъ плечо.
– Ба, это мой секретарь! – сказала она и отвернулась отъ него, чтобы снова попытаться проникнуть въ садъ. Тревожные крики Деборы о помощи раздавались уже вдали, очевидно, она приближалась къ дому. Но разстояніе все-таки было еще довольно велико и еще можно было ее догнать.
– Боже мой, да не стойте вы тамъ такъ глупо и безъ толку, Форстеръ! – закричала Люсиль секретарю, снова топая ногой. – Ну бѣгите же туда!
Секретарь однимъ прыжкомъ очутился подлѣ маіорши и вызывающе надвинулъ на лобъ цилиндръ.
– Мадамъ…
– Я маіорша Люціанъ, милостивый государь, если вамъ угодно узнать мою фамилію, и въ садъ я васъ не пущу, будьте покойны, – рѣшительно сказала она, стоя, какъ приросшая, на каменномъ порогѣ калитки. Она подняла только правую руку, чтобы оттолкнуть бросившуюся на нее Люсиль, какъ докучливое насѣкомое.