Здѣсь въ монастырскомъ помѣстьѣ разлетѣлась въ куски тонкая деревянная рѣзьба отъ прыжка собаки, и это стоило жизни молодому существу, на которое возлагались тысячи надеждъ и горячихъ упованій, а тамъ въ малой долинѣ почти въ тотъ же часъ страшная стихія возстала противъ руки, которая жадно и хищно рылась въ нѣдрахъ земли, чтобы скоплять богатство для ребенка, бывшаго надеждой рода, – Немезида жестоко покарала виновнаго, но при этомъ лишила жизни нѣсколько ни въ чемъ неповинныхъ людей.
На мѣстѣ катастрофы изъ глубины земли слышались еще крики о помощи; но трудно было помочь несчастнымъ, которыхъ все болѣе и болѣе заливала вода и которые не могли подняться ни на одну линію выше. Bce, что можно было сдѣлать, было сдѣлано. Работали такъ, что кровь выступала изъ подъ ногтей, и совѣтникъ былъ самымъ дѣятельнымъ изо всѣхъ, но это не примиряло и не успокоивало взволнованныхъ умовъ.
Вся ненависть и злоба, накопившіяся въ населеніи въ продолженіи многихъ лѣтъ къ ихъ бывшему богатому и своевольному бургомистру, обнаружилась теперь. Онъ всегда проходилъ съ насмѣшливой улыбкой мимо людей, которые, хотя и бросали на него злобные взгляды, но вмѣстѣ съ тѣмъ униженно снимали передъ нимъ шляпу, потому что онъ имѣлъ силу даже и послѣ того, какъ оставилъ общественную дѣятельность, – онъ былъ богатъ и имѣлъ большое вліяніе.
Теперь онъ не улыбался передъ роптавшей толпой. Брань и оскорбительные возгласы, достигавшіе до его слуха, съ неумолимой ясностью показали ему, что онъ былъ не только смертельно ненавидимъ, но и презираемъ, и еслибы старый Клаусъ могъ теперь придти на землю, ему пришлось бы увидѣть, что одинъ изъ его потомковъ своей ненасытной жадностью и грубымъ надменнымъ обращеніемъ лишилъ имя Вольфрамовъ прежняго почета.
Во время этой внутренней и внѣшней бури пришла изъ монастырскаго помѣстья посланная докторомъ служанка. Канатъ, который совѣтникъ готовился опустить въ глубину, выпалъ изъ его рукъ; съ минуту онъ стоялъ, какъ пораженный громомъ, потомъ оставилъ свой постъ, чтобы поспѣшить въ городъ.
Хотя жандармы и оцѣпили мѣсто катастрофы, но массы народа, которыя все увеличивались прибывавшими изъ города, стояли такъ близко и тѣсно сплотившись, что съ трудомъ можно было пробиться чрезъ нихъ.
– Держите его! Онъ хочетъ убѣжать, потому что видитъ, что нельзя помочь несчастнымъ, которые тамъ внизу! – вдругъ закричалъ кто-то въ толпѣ, черезъ которую старался пробраться совѣтникъ, сопровождаемый служанкой.
Въ одну минуту нѣсколько рукъ схватили его, шляпа слетѣла съ головы, сюртукъ былъ разорванъ, и разъяренная толпа разорвала бы ненавистнаго, еслибы жандармы не подоспѣли къ нему на помощь и не проводили его до первыхъ домовъ города.