Безъ шляпы, покрытый пылью и потомъ, съ искаженнымъ до неузнаваемости лицомъ вошелъ онъ въ присутственную комнату.
– Что съ Витомъ? – спросилъ онъ едва переводя духъ и въ голосѣ его слышалась тревога, смѣшанная съ досадой на дурное обращеніе, которое ему только что пришлось испытать.
Но онъ, казалось, и не подозрѣвалъ, несмотря на докторское извѣщеніе, что смерть уже стояла на порогѣ его дома.
Мальчикъ въ эту минуту лежалъ спокойно, при бѣгломъ взглядѣ на него можно было подумать, что онъ спитъ.
– У него одинъ изъ его обыкновенныхъ припадковъ! – сказалъ совѣтникъ съ видимымъ облегченіемъ, но рѣзкимъ тономъ, выражавшимъ неудовольствіе на то, что его напрасно испугали.
– Да, но припадки безпрерывно слѣдуютъ одинъ за другимъ, – возразилъ докторъ, нисколько не обижаясь и не глядя на совѣтника.
Онъ подошелъ къ столу и написалъ карандашомъ новый рецептъ.
– Отчего это случилось? – спросилъ совѣтникъ все еще спокойно, вѣдь такіе припадки бывали и раньше.
– У него сдѣлалось сотрясеніе мозга; онъ упалъ…
– Съ грушеваго дерева?
– Нѣтъ, – сказала маіорша, стоявшая у окна. Она при входѣ брата удалилась въ оконную нишу, такъ что онъ ее до сихъ поръ еще не замѣтилъ. Онъ обернулся, и дьявольская торжествующая улыбка мелькнула на его губахъ.
– А, ты здѣсь, Тереза!… А нѣсколько часовъ тому назадъ я думалъ, что это была разлука на всю жизнь, – ты сдѣлала такой трагическій отталкивающій жестъ! Какъ же это ты нашла обратно дорогу въ монастырское помѣстье?
– Да, странную дорогу, – подтвердила она беззвучно, между тѣмъ какъ докторъ вышелъ изъ комнаты, чтобы послать рецептъ въ аптеку.
Совѣтникъ молчалъ пораженный и почти смущенный грознымъ презрительнымъ взглядомъ большихъ темныхъ глазъ, устремленныхъ на него. Онъ конечно не имѣлъ ни малѣйшаго подозрѣнія о случившемся, а только убѣдился, что сестра вернулась не съ раскаяніемъ, какъ онъ было съ торжествомъ подумалъ въ первую минуту, а чтобы потребовать свою долю состоянія. Въ немъ закипѣла злоба.
– Странную, дѣйствительно, – насмѣшливо повторилъ онъ ея слова. – Только вопросъ въ томъ, нравится ли она мнѣ, и позволю ли я тебѣ послѣ такого ухода возвратиться sansgêne [39] въ мой домъ. И я тебѣ скажу на это: нѣтъ, моя дорогая! Между нами нѣтъ болѣе ничего общаго, и для тебя закрытъ навсегда путь въ мезонинъ, – вотъ и ключъ! – Онъ ударилъ рукой по боковому карману сюртука. – Если ты хочешь знать больше, обратись въ судъ, – тамъ я тебѣ отвѣчу.
Кровь ударила ей въ голову и лишила ее послѣдней сдержанности.
– Вотъ какъ! Ты хочешь прогнать меня нищей изъ монастырскаго помѣстья? – вскричала она хриплымъ голосомъ. – Ты думаешь, я подчинюсь тебѣ изъ боязни за принадлежащее мнѣ по праву имущество, тогда какъ я здѣсь для того, чтобы спросить тебя, какъ попало въ твои руки послѣднее письмо моего сына къ его несчастной матери?