Вѣра опустила глаза, не отнимая рукъ.
– Вы ничего не подозрѣвали? – тихо спросила она.
– Ничего рѣшительно!… Я немного удивлялся на излишнюю застѣнчивость мнимаго „Васи“, на его нѣжность, на его дѣвичью бѣлизну кожи и румянецъ, но мнѣ приходилось и ранѣе видать такихъ изнѣженныхъ мальчиковъ, особенно воспитанныхъ женщинами… Но что же все это значитъ?… Говорите, милая дѣвушка моя, говорите, я сгораю отъ нетерпѣнія!…
По корридору послышались шаги.
– Потомъ, когда онъ уйдетъ! – проговорила Вѣра, отойдя отъ окна и разглядывая висѣвшую надъ диваномъ картину.
Человѣкъ принесъ чай.
– Мы чайку пока попьемъ, Павелъ! – обратился къ нему Салатинъ. – Я позову тебя, когда будетъ пора давать завтракъ.
– Слушаю-съ.
Когда половой ушелъ, Вѣра сѣла на диванъ рядомъ съ Салатинымъ и разсказала ему всю свою исторію до кражи денегъ у бабушки включительно.
Салатинъ слушалъ съ напряженнымъ вниманіемъ, наклонившись къ дѣвушкѣ и взявъ ее за руку; до чаю и не дотронулись. Только Вѣра сдѣлала нѣсколько глотковъ изъ налитаго стакана.
– Это ужасно! – воскликнулъ Салатинъ, когда Вѣра замолчала, вся блѣдная отъ волненія, со слезами на глазахъ. – Ваша мать жестокая женщина!…
– Она, вѣдь, хотѣла сдѣлать меня богатою!… – замѣтила Вѣра. – Она для меня старалась…
– Э, полноте!… Но не будемъ говорить объ этомъ… Надо теперь обдумать планъ нашихъ дѣйствій…
– Я погибла, если мама узнаетъ про то, что случилось…
– He бойтесь… Повторяю вамъ, что вы внѣ всякой опасности… Я все устрою, все сдѣлаю…
Салатинъ выпилъ залпомъ остывшій стаканъ чаю, закурилъ папиросу и принялся ходить по кабинету большими шагами.
– Я васъ не пущу пока въ домъ Ольги Осиповны! – сказалъ онъ, снова садясь съ Вѣрою.
– Да?…
– Да… Такъ будетъ лучше… Я помѣщу васъ пока къ одной знакомой старушкѣ, гдѣ вамъ будетъ отлично, а самъ буду дѣлать, что нужно…
– Но какъ-же бабушка, мама?…
– Матери вашей я скажу всю правду…
– Боже мой!…
– Да не бойтесь-же, дорогая, милая Вѣра!… Увѣряю васъ, что для васъ нѣтъ никакой опасности… Бабушкѣ я скажу вотъ что: мы поѣхали кататься, лошадь испугалась, понесла, вы выпрыгнули изъ пролетки и повредили ногу. Опасности никакой, – просто вывихъ, но вы въ лѣчебницѣ у моего знакомаго доктора и вамъ нуженъ покой, къ вамъ никого не пускаютъ… Вотъ и все…
– А Настѣ что вы скажете?
Салатинъ нахмурился.
– Этой барышнѣ придется сказать правду… Какъ опротивѣла мнѣ теперь!… Бръ!…
– Ей такъ хочется жить, – попробовала защитить Вѣра.
– He заступайтесь!… Жить каждому хочется; но у кого есть душа, у кого сердце, тотъ не будетъ идти къ своей цѣли, давя и губя другихъ… Она злая и вредная дѣвченка!… О, я ей намылю голову, я нагоню на нее холоду!…