— А тебе маму свою не жалко? Ты подумал, что она будет беспокоиться, не зная, куда ты делся?
— Сначала я подумал, а потом забыл. Потом вспомнил и побежал назад. Янек Шецкий едва поспевал за мной! волнуясь говорил Славик. — Не сердись, прости меня, мамуся, очень прошу…
— Попробую, — мягче проговорила Анна и устало опустилась на стул. Слегка наклонившись, она внимательно посмотрела сыну в глаза. — Но дай мне слово, что ты никогда больше без разрешения никуда не уйдешь. Ты заставил меня плакать…
— Даю тебе слово, мамуся! — И, обвив руками шею Анны, мальчик спросил: — Ты не сердишься?
— Нет… Давай устроим твоего щенка. Иди мой руки, а я им займусь.
Анна взяла щенка на руки и почувствовала, как он дрожит.
— Не бойся, маленький, не бойся, тебе у вас будет хорошо. Славик, как мы его назовем?
— Барс! — отозвался из кухни Славик.
На следующее утро Славик увидел во дворе гимназии, как два мальчика ловко карабкались вверх до лестнице, догоняя друг друга. Снизу товарищи подбадривали их.
Подбежал Славик. Задрав голову, он вместе со всеми подзадоривал соревнующихся.
Вдруг кто-то дернул Славика за рукав. Мальчик обернулся и увидел Тадека Висловича, который сидит с Костусем на одной парте.
— Что тебе?
— Они… они… — ноздри у Тадека раздулись, глаза наполнились слезами. — Там… около кадок с водой…
— Что? — удивленно взглянул на него Славик, не поняв сразу, в чем дело.
— Беги же скорее!
Подбежав к кустам смородины, где обычно стояло несколько кадок с водой, Славик увидел Костуся, прижавшегося спиной к кадке. Побледневший, крепко стиснув губы, он ранцем отбивался от наседавших на него мальчишек. Больше всего усердствовал Янек Шецкий — он изображал из себя вождя краснокожих.
— Давайте его татуировать! — закричал он.
— А как это? — закричали «краснокожие».
— Вот так! — и, зачерпнув ладонью грязь, Янек плеснул в лпцо Костусю.
То же самое сделал остроносый Эдек Водичка, сын владельца большого гастрономического магазина. Эдек всегда старался всячески угождать Шецкому.
— Эх, вы! — возмущенно крикнул Славик и ударил ранцем Эдика по голове. Тяжело дыша, он подбежал к Шецкому: — Сейчас же извинись!
— Еще чего! — возмутился тот.
Дальнейшее произошло мгновенно: Славик повалил Янека Шецкого, схватил его за воротник и, прижав лицом к земле, приговаривал:
— Будешь извиняться? Будешь? Будешь?
И «краснокожие», трусливо отступившие за кадки, стали свидетелями позора своего «вождя».
Янек Шецкий завизжал, как поросенок, брошенный в мешок, и сквозь плач крикнул:
— Прошу прощения!
Вечером директор гимназии вызвал Анну. С сожалением, будто оправдываясь, он сказал: