Скотт с серьезным видом кивнул.
— Здорово у тебя получается, малыш, молодец.
Я радостно закивала, а в его взгляде мелькнула искреннее беспокойство.
— Точно не хочешь, чтобы я перевел меню?
— Не-а, все в ажуре.
Я улыбнулась самой очаровательной улыбкой, предвкушая, что сейчас сотворю с названиями закусок, салатов и горячего.
В ту же секунду у нашего столика возник официант, и я начала заказывать.
— Для начала cuisses grenuille, — то есть в моем исполнении «суиссес дренуилле».
Официант непонимающе приподнял бровь, но я притворилась, что не замечаю. Уже хотела перейти к салатам, но меня перебил Скотт:
— Солнышко, ты уверена? — Вид у него был встревоженный. — Ты знаешь, что это такое?
— А то! — Я прикинулась обиженной. — Конечно, знаю. А что, нельзя?
И захихикала.
Скотт замешкался на секунду, потом, мысленно махнув рукой, откинулся на спинку кресла. Я заказала еще salade de la maison, как следует исковеркав название, и coquilles Saint-Jacques — получилось «сокуиллес сайнт жакуэс».
Скотт еще больше встревожился, но уже не вмешивался. Сделал заказ — надо сказать, не такой рискованный, как у меня, — и спокойно ожидал, пока слегка обалдевший официант принесет закуски.
Ох, как бы мне хотелось сказать, что свидание наше прошло замечательно и Скотт проявил себя таким же галантнейшим джентльменом, каким казался на первый взгляд. К сожалению, все вышло не так. Совсем не так. Он выпил один бокал, затем второй, расслабился слегка — и его непомерное эго дало о себе знать. Я отщипывала принесенный официантом хлеб и тянула вино, старательно изображая щенячий восторг, а Скотта тем временем понесло: и денег у него немерено, и работа у него — лучше не бывает, и вообще он самый-самый.
Я восхищенно хлопала глазами, честно ахала и охала, хотя от его слов меня уже тошнило.
Оказывается, Скотт — счастливый обладатель квартиры с двумя спальнями в Верхнем Ист-Сайде (не в таком престижном квартале, как у меня, но это опустим); у него две машины — по городу он ездит на БМВ, а для «вылазок на природу» выкатывает из загородного гаража «ягуар». А еще у него тайм-шер в огромном доме на одном из престижнейших хэмптонских курортов. «Будешь хорошо себя вести, малыш, поедем вместе».
Господи, неужели девушки действительно на такое ведутся?
— Жди, — саркастически роняю я, уже не беспокоясь, что он заметит издевку: Скотт поглощен собой, как тетерев на току, и давно меня не замечает.
Дальше упоминается его яхта «Госпожа Удача» и шестизначная зарплата, потом он вспоминает, как отрывался с приятелями в Вегасе: «Плюс-минус десять тысяч, понимаешь, киска, кто там будет считать».