Серега усмехнулся.
— Помнишь из Лепеля полста авиатехников пригнали?
— Ну? И чего?
— Так там половина простых рядовых. Пассатижи от отвертки отличить не могут.
— Как же так? Говорили — вот авиатехники и все такое.
— Ага! Кого ночью у ангаров да рем. мастерских похватали, тех авиатехниками и назначили. Думаешь, немец в той суматохе откажется, если видит, что в живых оставляют только техников, а всех прочих стреляют или штыком колют? А здесь начали разбираться — не то. И убивать поздно, Гельмут Штаудер своих в обиду не даст, и толку от них, как от козла молока. Без них пленных полно. Пока эти «высококвалифицированные» работники задействованы на хоз. работах: круглое тащи, квадратное кати.
— Да, лопухнулись. Все, Серег, я побежал, и так заболтались. Надо Димона менять, скоро очередной фроловский состав появится.
— Кстати, Сань. А не пора ли вам с Димоном открыться? В смысле, что не только вы порталом управлять можете? Глядишь, еще кого научите. Опять же Фролов в 41 год передаст. Все равно это окно скоро закроется, так пусть самостоятельно оттуда другие окна ищут. Вдруг найдут?
— Не знаю, нужно подумать. С Димоном посоветоваться. Может, действительно — зря мы эту конспирацию затеяли?
Торжок, 3 сентября 1237 года (вересень 6746 год)
— Имя? — спросил Олег Худяков.
— Чье?
— Твое. Как меня зовут, я и без тебя знаю.
Они с Евгением Семкиным второй день допрашивали сидельцев из кремлевских подвалов. Допрос проводили в пыточной, но многочисленными приспособлениями, ускоряющими допрос — не пользовались. Так и лежали в углу без дела жаровня, клещи, кнуты, иглы, молотки. А в центре, с кольца под потолком свисали веревки дыбы. Да и местный кат второй день работал не по своей прямой специальности, он теперь мед. эксперт и по совместительству патологоанатомом, ибо в первый же день удивил следаков способностью внятно объяснить какими орудиями были нанесены повреждения на найденном у городской стены трупе и уличил якобы ограбленного купца во лжи. Такие синяки человек только сам себе мог поставить, ибо нормальные грабители так не бьют. И тут же продемонстрировал на следственном эксперименте. Купец вник, покаялся и признался — действительно оговор, чтобы не отдавать взятые взаймы деньги.
— Так это… Репей. Меня тут все знают.
— Неужто крестили не по святцам? — удивился Олег.
— Не, крестили Титом.
Бородатый увалень с помятым лицом, спутанными волосами и застрявшими в них соломинами, недоуменно моргал, глядя на следователя невинными глазами.
Он три дня назад попался на гоп-стопе, точнее был опознан мастеровым, которого за час до того прижал с подельниками в одном из узких переулков. Однако, ничего из отобранного при нем не нашли, добычу, как водится, скинули мальчишкам, сопровождавшим троицу гоп-стопщиков. В задачу детишек как раз и входило быстро унести награбленное в логово шайки. А раз не пойман, значит не вор, поэтому рассчитывал на стандартные двадцать ударов плетью-длинником, в процессе выяснения «подлинной» правды, и можно опять начинать работать. Потому как плетка — не в первый раз, привык.