– Как фамилия вашей жены? – обратилась я к клиенту.
– Калугина.
– Марины Калугиной, – уточнила я в трубку.
– Везет тебе, – ответил Мельников. – Именно я его и веду. Кстати, собираюсь сейчас на место происшествия.
– Тогда я тоже туда подъеду, – сказала я и повесила трубку, пока Андрей не успел мне возразить.
Домой к Марусичу мы добирались на его машине. Я отдыхала – иногда приятно почувствовать себя пассажиром и наслаждаться ездой, не думая о дороге. Хотя водитель из него сегодня вышел неважный, что, впрочем, было неудивительно.
Мельников нас опередил, в квартире Марусича вовсю кипела работа.
– Ну-ну, ждать ты себя никогда не заставляешь, – Андрюша улыбался широко и по-доброму, к моим выходкам он уже привык.
– Обрисуй-ка мне картину, – попросила я Мельникова выдать официальную версию случившегося.
– Лады, – согласился он. – Слушай и записывай, – это было его любимое выражение. – Девушка перенервничала и решила отомстить своему спутнику жизни подобным варварским способом. Очевидно, страдала эмоциональной неуравновешенностью и склонностью к суициду. Психологи объясняют это врожденной тягой к саморазрушению.
– Если можно, то, пожалуйста, конкретнее по данному случаю, – настаивала я. Ментовские научные выкладки общепсихиатрического характера интересовали меня сейчас меньше всего.
– Запросы у вас, сударыня, – Андрей продолжал шутить. – В данном случае, – он сделал акцент на этих словах, – девушка оставила записку, в которой сообщила нам, что «больше так не может». Не знаю только, как именно «так».
– Почерк ее? – спросила я. В случае самоубийств всегда появляются сомнения…
– Графологическая экспертиза еще не готова, но по предварительным данным – да, скорее всего, ее.
– Чем она отравилась?
– Сердечным гликозидом. В медицинской практике применяют препараты из разных видов наперстянки. Мы имеем дело с наперстянкой пурпуровой. По-латыни это называется… – Он извлек из кармана пиджака листочек с надписью и прочитал по слогам: – Digitalis purpurea L. Используют высушенный лист наперстянки и изготовленные из него препараты, выпускаемые в различных формах. Марина выпила порошок зеленого цвета из размельченных листьев. Причем гигантскую дозу, смертельную даже для здорового человека. А она, если верить мужу, страдала выраженной брадикардией, то есть замедленным сердцебиением. При таком заболевании дигиталис вообще противопоказан. Марина должна была об этом знать.
– А перепутать флаконы она не могла?
– А как же тогда записка? – в ответ спросил Мельников.
Я должна была признать, что он прав. И все-таки меня не оставляла уверенность, что Марина покинула этот мир не по доброй воле.