Но Бубнова ничуть не смутил решительный ответ Шапкиной. Он опять мило улыбнулся и сказал:
— Я понимаю вас, Нина Алексеевна. Вы, по вашим словам, по слухам узнали об убийстве подруги, вы ничего не знаете о ее завещании, и вдруг вам выпадает миллиардное наследство. Это, конечно, хоть кого взволнует и выведет из себя. Отлично вас понимаю. Отложим наш разговор на потом. Но вы, Нина Алексеевна, можете понадобиться следствию в любую минуту. Поэтому, прошу вас, — он порылся в своем портфеле и протянул ей бумажку, — будьте добры дать подписку о невыезде.
Шапкина опять побледнела, но тут же взяла себя в руки и сказала:
— Но я и сама не собираюсь никуда выезжать. Мне нужно будет организовать похороны…
— Это простая формальность, Нина Алексеевна. Прошу, — и он ближе подвинул свою бумажку к Шапкиной.
Она взяла бумажку, бегло прочитала ее и подписала. После этого высокомерно спросила:
— Надеюсь, теперь я свободна?
— Конечно, конечно, — заюлил Бубнов, — Простая формальность, уважаемая Нина Алексеевна.
Шапкина встала, и не прощаясь, ушла.
— Ты видел, как она бледнела и краснела, читая завещание? Она, конечно, причастна к этому делу, Неверов. Ставлю задачу: в кратчайший срок установить что делала, с кем встречалась, где бывала Шапкина в течение последних пяти дней. Предоставляю тебе и твоим помощникам право ведения допросов по разовому поручению следователя любых лиц, которых ты найдешь нужным допросить.
— Не лишне прояснить и контакты мужа Нины Алексеевны за тот же срок, — предложил Неверов.
— Правильно, — согласился Бубнов. — Но этим я займусь лично. А сейчас опечатайте квартиру. В семнадцать ноль-ноль я буду у себя. Приезжайте.
Нина Алексеевна вышла из подъезда дома Пустаевой грустной и задумчивой. Она села за руль своего «Жигуленка».
Захлопнув дверцу, не сразу включила зажигание, минуту-другую сидела, устремив невидящий взгляд прямо перед собой.
«Боже мой, — думала она, — кажется, этот идиот подозревает меня в том, что я подстроила убийство Леночки… Я…»
Бурный внутренний протест вернул ее к действительности. Перед ней расстилалась мирная картина городской окраины. Вот улица Металлургов… Почти рядом с ней начиналась лесопарковая зона. В общем-то улицы, в строгом понимании этого слова, не было, ее заменяло почти беспорядочное нагромождение домов, соединенных асфальтовыми лентами.
Было около полудня. На небе ни облачка, и солнце палило нещадно. На скамеечках около самого подъезда судачили кумушки. Неподалеку от них шалили у песочницы ребятишки. Словом, все, как всегда, только нет уже больше Леночки…