…Как быстро летит время! Мои руки, ноги, шея приобрели удивительную гибкость. Я легко наклоняюсь в поясе. Все листочки облетели, кожа стала мягче и ровней.
Еще не один раз солнце освещало мою голову, пока не случилось нечто неординарное. Разразилась пыльная буря. Это началось с темного облачка на горизонте, которое, стремительно разрастаясь, приближалось ко мне. Через несколько мгновений стена бушующей пыли и мрака зависла уже совсем рядом. Это было внушительное зрелище! Клубок серо-желтых, с мерцающими бликами солнца, вихрей, окутанных серым мраком, всего в нескольких метрах от моей одинокой фигуры! И вдруг удар! Песчинки, как скопище микроскопических существ, облепили меня. Они лезли во все щели, во все складки, они старались проникнуть в меня, спрятаться от этого ветра, от этой стены мрака и одновременно, как злобные существа, вгрызться в мое тело, в мою сущность, изъесть ее червоточиной, уничтожить…
Удар пришелся в грудь. Затрещали корешки, связывающие меня с камнями. Они ведь давно уже высохли, истончились и теперь с легким хрустом обламывались и разъединяли меня с моей родиной — матерью-землей. Меня шатало из стороны в сторону, безжалостно било ветром, я рвал свои корни под натиском чужой воли, сжавшись в комок и пытаясь защититься от жестоких ударов. Буря длилась совсем недолго и, казалось бы, я уже мог праздновать победу в поединке с ней, но в самый последний момент она нанесла мне предательский роковой удар в спину. Раздался безжалостный хруст-боль, и я ткнулся в бархан песка, наметенного ветром передо мной (хоть за это ему спасибо), угасающим сознанием понимая, как легко и приятно падают на меня последние песчинки уходящей стихии…
Через какое-то время, очнувшись, я, двигая своими неумелыми членами, кое-как выбрался из-под кучи нанесенного песка и… поодаль увидел воду.
Ну вот я и свободен… Слава Богу! Ну что ж, я сяду и раскину мозгами. Теперь я знаю, что к чему у меня приспособлено. Посмотрю-ка на себя со всех сторон в это естественное зеркало — воду, заодно остужу поврежденные ступни. Хм, довольно жалкий и неприглядный вид: светлая бело-зеленая кожа, в уже исчезающих пупырышках-почках, все листочки облетели, да ведь они и должны были облететь — давно уже пожелтевшие и пожухлые; горящие изодранные ступни — корешки обломились и оторвались вместе с кусками коры, получилась голая ступня с короткими пальцами — бывшими корнями; такие же руки… Но вот голова! Вытянутая, почти круглая, с ершиком бывшей зелени, широкий гладкий лоб, вытянутый нос, с парой отверстий — наверное, здесь чувствуется запах, два серых глаза, с дрожащими веками, и небольшая горизонтальная полоска, в обрамлении серо-зеленых губ. Я осторожно открыл рот: ровные белые зубы, серый язык и отверстие внутрь, вероятно, оттуда вырвался мой крик.