Я сидела на огромном бревне перед входом в пещеру и лениво приводила мысли в порядок. Завтра важный день. Сможем ли мы одолеть сказочного Кощея? Хотя почему «сказочного»? Эх, для меня все это знакомые с детства народные легенды, а для них — целая жизнь.
— Не спится? — раздался рядом тихий голос Руслана.
— Не хочется.
— Волнуешься? — он присел рядом.
— Немного, — чуть усмехнулась я, — А ты?
— Точно так же, — тихо хохотнул он.
— Ребята спят?
— Да. Емелька храпит давно, а Богдан с Аленой только сейчас легли. Все беседовали.
— Хм, чувствую, договорятся они до скорой свадьбы, — улыбнулась я.
— Хорошо бы. Славная девчушка.
— Тебе она тоже нравится?
— А то! Такая красавица!
Я вскочила. Хам!
Но мужские руки не позволили уйти. Руслан схватил меня за талию и усадил обратно. Его лицо оказалось так близко. Еще чуть-чуть наклониться и…
— О, нет! Ты не должен так делать! — слабо запротестовала я,
— Да, конечно, не должен. Я знаю.
Однако он сделал это. Прежде чем я успела возразить или хотя бы уклониться, он накрыл мои губы своими.
Кто бы мог подумать, что поцелуй мужчины может быть таким нежным… или таким дьявольски соблазнительным?
Дыхание Руслана, смешалось с моим собственным. Губы неторопливо ласкали, и это действовало так успокаивающе.
Я умиротворенно вздохнула. Легкая нежность. Ничего больше. Это нельзя расценивать, как что-то серьезное. Так ведь?
Но затем дыхание перехватило, потому что князь обнял меня за плечи и крепко прижал к себе.
В тщетной попытке рассеять туман, заволакивающий мозг, я отвернула лицо в сторону, но это привело лишь к тому, что он принялся осыпать быстрыми легкими поцелуями шею, а потом плечи.
— Араминта, — прошептал Руслан, и его дыхание щекотало мне кожу. — Милая, бесценная Араминта.
Когда я все же напряглась, готовясь протестовать, он снова завладел губами.
Но на этот раз в поцелуе уже не было той нежности. Это был поцелуй зрелого мужчины, охваченного желанием, целеустремленного и основательного. Его рот с жадностью припал к моим губам, обводя языком их контур, а рука скользнула к вырезу и опытными, умелыми пальцами принялась поглаживать обнаженную кожу.
Я судорожно вздохнула, ошеломленная некоторой интимностью его ласк.
Но протестовать было невозможно. Он целовал так восхитительно, так возбуждающе.
Все мысли смешались. Боже милостивый! Удовольствие от его поцелуя, как первый глоток шампанского, пробудило новые, незнакомые чувства.
— Князь, — прорвал тишину мой голос, — О господи, что же ты делаешь? Так нельзя!
Несколько мгновений он смотрел мне прямо в глаза, и вожделение постепенно исчезало с его лица, как цвет с отбеливаемого полотна. Тонкий луч лунного сияния пробежался по застывшим чертам, высвечивая резкие линии скул и носа.