— И сколько вы намерены ждать? — князь выпрямился в полный рост, словно специально приковывая внимание к нашему укрытию.
— Сколько потребуется, — Емеля поплотнее укутался зелеными ветками скрывая рыжеватую макушку.
— Вы что, правда, верите в эти сплетни про злобную Бабу-Ягу? — удивился Руслан.
В этот момент что-то искрящееся пронеслось мимо меня.
— Какого черта? — прошипел князь, хватаясь за грудь, а на одежде уже появилось кровавое пятно, растущее с сумасшедшей скоростью.
Все происходило с одной стороны так медленно, а с другой — так быстро, что в моей голове образовалась пустота. Когда Руслан качнулся и стал падать, чьи-то руки подхватили его и опустили вниз.
Богдан оторвал лоскут ткани от своего дорожного плаща и промокнул рану. На груди Руслана зияло маленькое отверстие с ровными обгоревшими краями. Кровь заливала рубашку, превращая белоснежную ткань в алый кусок материи.
Секунды тянулись удивительно долго. Какая-то мысль настойчиво пыталась пробиться сквозь сумасшедшую волну отчаяния, но я отмахивалась от нее, как от надоевшей птицы. Руслан… Не состоявшийся враг, вполне возможный друг… Как же так?
Васильковые глаза молодого князя медленно закрылись.
— Помоги ему… — прошептал окружающий лес.
И снова тишина. Утекают минуты жизни. Стынет в жилах кровь. Сводит предсмертной судорогой тело.
Мое сознание мелькает фотовспышками. Руслан, шепот леса, внезапная тишина. Горестные вздохи Богдана, беспомощное бормотание Емели, хриплое дыхание князя. И снова кровь.
Солнце клонится за горизонт, уступая место любопытной луне. Тихо шепчет лес. Молчит Богдан, не бубнит Емеля. Не дышит Руслан.
Конец? Я чувствую присутствие смерти. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели…
— Чего же ты медлишь? — голос Емели прорвался к моему сознанию, — Ты же ведьма! Помоги ему.
Внезапно я словно ворвалась в окружающий мир из паутины заторможенности. Очень четко осознала, что кровь, вытекающая из раны, уносит с собой искорки жизни Руслана. Прислушавшись, уловила прерывистое дыхание. Князь все еще боролся со смертью.
Приложив ладонь к едва вздымающейся груди, я представила, как срастаются тончайшие слои кожи на теле. Один за другим. Как сплетаются в единый безотказный механизм кровеносные сосуды. Как горячее молодое сердце начинает биться в одном ритме с моим. Тук-тук. Без сбоев. Без промедлений.
Руслан глубоко вздохнул, и я осторожно взглянула на рану. Кровь больше не текла.
— Теперь жить будет, — взволнованно выдохнул Богдан, — Благодаря тебе.
Я посмотрела на свою руку с растопыренными пальцами. Боже мой, я только что спасла жизнь человеку. Без меня он мог бы умереть…