Меня заинтересовал факт вечернего телефонного разговора, ибо в первом случае, в этом я был уверен, погибший звонил мне. И ко всему, сей факт не фигурировал в протоколах дознания. Обозначилось нечто реальное, от которого, не исключено, можно будет оттолкнуться в дальнейших поисках, и я поспешил с вопросом:
— Вы можете уточнить: звонили брату или он сам набрал номер?
— Звонили брату, — ответ прозвучал твердо. — Я сам брал трубку.
— Звонил мужчина?
— Да.
— О чем с ним говорил брат?
— Он сказал всего два слова: «Сейчас выйду» — и начал собираться.
— Брат не назвал причину столь поспешного ухода?
— Назвал, хотя я и не интересовался.
В этот момент мои глаза открылись шире, ибо удача пока явно благоволила мне.
— И что же он сказал?
— Что идет на встречу с работником уголовного розыска, который ищет убийцу нашей двоюродной сестры.
— Почему вы не рассказали об этом следователю? — вопрос прозвучал не без укоризны.
— Меня не спрашивали, а родители об этом звонке не знали, они ложились спать. Да и я, честно говоря, был сильно растерян, чтобы догадаться рассказать самому.
После разговора с братом погибшего исчезли последние сомнения по поводу того, что произошло убийство. Ко всему, я сделал очень важные выводы. Определенно по телефону звонили от моего имени, а отсюда следовало, что преступник знал не только мою фамилию, но и место работы. И еще: нас наверняка заметили на рынке, и заинтересованное в сокрытии преступления лицо, другими словами, возможный убийца молодой женщины-коммерсанта догадался, что идет розыск и чем он может для него закончиться. Потому и такая поспешность в ликвидации Колмыкова. Кто же он, воспользовавшийся расположением женщины, убивший ее и завладевший деньгами и драгоценностями, а теперь умело маскирующий следы? Ловчила по имени Кеша с малозапоминающейся внешностью или кто-то другой? Есть над чем поразмышлять. Хотя я больше склонялся к варианту с убийцей, которому знакома моя внешность и с которым, не исключалось и такое, каждое утро здоровался, и возможно, даже в тесноватых коридорах управления. Припоминался намек Алешина на преступника в милицейской форме, и хотя та догадка относилась к другому случаю, она нет-нет, да посещала меня, порождая чувство досады и бессилия. После не очень длительных размышлений я исключил из подозреваемых в убийстве женщины, в связи с последними трагическими событиями, Макарова, но даже в мыслях извиняться перед покойным не стал: на его совести остались другие мерзкие дела.
На работе связался по телефону со своим основным поставщиком информации из мира криминала. Как всегда, был краток: назначил на завтра встречу.