– Теперь – самое главное. Протяни левую руку… Не сюда, а в сторону сарая… вот так. А сейчас повторяй за мной. Идели ла кро, иронита тха туа… Отчего ты смеёшься?
– Ну и слова! – Кэрри поперхнулась смехом, прикрыла рот рукой, делая отчаянную попытку казаться серьёзной. Но Элли не рассердилась, наоборот, глядя на Кэрри, она расхохоталась сама.
– Не подавись своим рукавом. Увидишь, что будет. Повторяй за мной.
– Идели ла кро, иронита тха туа…- заклинание было довольно длинным. – Что это значит?
– Гори, гори, адское пламя, – сказала Элли, не отрываясь глядя на соломенную крышу. – Теперь ты. Смотри на сарай не мигая и представляй, что ты видишь огонь.
– Адское пламя, гори, гори… – Кэрри закрыла глаза и представила сарай объятым дымом. Языки пламени взметнулись над соломенной крышей…
– Ты делаешь это неправильно, – сказала Элли. – Ты словно спишь и видишь сны наяву. Твои глаза должны быть открытыми. Смотри на сарай и представляй его в огне.
– Гори, гори, адское пламя…
– Я помогу тебе.
Элли тоже протянула руку и принялась повторять заклинание снова.
– Иронита тха туа…
В воздухе запахло палёным. Лёгкий дымок закружился над крышей и пропал.
– Адское пламя, гори, гори… – Кэрри старалась изо всех сил.
Элли резко выбросила руку вперёд, и Кэрри почудилось, что с её пальцев сорвались синие молнии…
Сухое дерево вспыхнуло, как бумага. Клубы густого дыма окутали поляну и поползли к зарослям кустарника, в которых они затаились.
Кэрри закашлялась и выбежала из зарослей. Элли последовала за ней. Они встали с наветренной стороны и смотрели, как брёвна пожирает пламя…
– Зачем мы сожгли этот сарай? – сказала Кэрри, виновато глядя на серое пепелище, из которого кое-где ещё поднимались языки пламени.
– Должна же ты где-то учиться, – беззаботно засмеялась Элли. – По-твоему, было бы лучше, если бы мы сожгли чей-то дом?
– Я этого не говорила.
– Тогда считай, что это было учебное пособие.
Глядя на Элли, рассмеялась и Кэрри. Проделка показалась ей в самом деле забавной.
– Ты знаешь, Элли, – сказала она, – иногда ты ведёшь себя так, как будто тебе тоже десять лет.
– Я хотела бы навсегда остаться молодой, – сказала Элли, сделав комически-серьёзное лицо…